Мужской взгляд - [84]

Если она ворвется в его офис и начнет вопить как базарная баба, это делу не поможет. Надо просто потребовать от Хьюстона, чтобы тот опроверг это глупое и обидное утверждение об ее некомпетентности и отменил приказ о переводе.

К тому времени когда она добралась до двери его кабинета, она выглядела вполне пристойно. За исключением разве что пятна от салатного соуса на локте и мрачного выражения лица, от которого была не в силах избавиться.

В креслах три пожилых пациента ожидали приема, а совсем юная медсестра-регистраторша выглядела вконец умотанной. Когда Джози приблизилась к ней, девушка тяжко вздохнула:

– Я готова отдать все до последнего цента, если бы вы заняли мое место до конца дня.

– Так трудно пришлось сегодня? – сочувственно спросила ее Джози. Она сама хотя бы получала вполне приличную плату за трудности и неприятности, доставляемые работой. Эта девушка, судя по всему, едва наскребала на жизнь.

– Минут двадцать я сражалась со страховой компанией по поводу счета одного пациента, доктор Хейз начал прием на полчаса позже, мало того, я еще и ноготь сломала. – Она сунула ей палец под нос. – А ведь я только вчера привела руки в порядок, и обошлось мне это в двадцать баксов.

– Похоже, у нас обеих был не самый удачный день. А мне вот еще предстоит кое-что выяснить с вашим шефом.

Медсестра состроила гримасу:

– Только не слишком выводите его из себя, умоляю вас. А то вы уйдете, а мне с ним общаться до конца дня.

Джози с трудом выдавила усмешку:

– Ладно, постараюсь.

Карточка на двери процедурного кабинета была вынута, что означало, что Хьюстон находился там с пациентом. Она оперлась спиной о стену и приготовилась ждать. Часы на стене показывали двенадцать минут второго. У нее оставалось тридцать восемь минут до обеда. Она будет ждать его тридцать семь минут, если придется.

Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась и появился Хьюстон с папкой в руке. Он едва не столкнулся с ней, но вовремя остановился.

– Джози! Рад видеть тебя здесь. Может, пойдем пообедаем? – Он потянулся к ней, словно собирался поцеловать, но она резко отстранилась:

– Я тебя оторву на минутку. – Он удивленно вскинул брови:

– В чем дело?

– Мне надо поговорить с тобой наедине.

Он с озадаченным и невинным видом полистал папку.

– Я почти закончил. Может, после обеда?

Покачав головой, она вытащила бумажку с приказом о переводе:

– Нет, это не может ждать. Я требую объяснить вот это.

– А что это? – Он склонился над ней, явно не узнавая бумажку, затем взглянул на часы.

– Приказ о моем увольнении. Перевод в Сент-Джон, вступающий в силу с первого октября. Ровно через неделю.

– Ну и что?

Несмотря на охватившую ее ярость, она заставила себя оставаться спокойной.

– Совершенно очевидно, что ты знал об этом. А теперь мне хотелось бы узнать, почему ты счел возможным очернить мою профессиональную пригодность.

Он посмотрел сначала налево, затем направо, наклонился к ней и спросил с опаской:

– О чем ты говоришь?

– Я говорю о том факте, что ты заявил доктору Шейнбергу, что я никудышный хирург, меня нужно отстранить от дела и отправить обратно в медучилище. – Ладно, пусть она слегка преувеличила. Но так было надо.

– Что? Пройдем в мой кабинет. – Он хотел взять ее под локоть, но она отдернулась, будто обожглась.

Не хватало еще, чтобы он у всех на глазах повел ее, как упрямую девчонку. Он нахмурился:

– Мы должны прояснить это, но у меня на все про все не больше пяти минут, Джози. Меня ждут больные. Давай займемся этим в кабинете.

– Тогда начинай ты, да побыстрее. – Соблазн завопить прямо в холле был велик. Но она удержалась, призвав себя к благоразумию, и вошла в кабинет.

Он последовал за ней, успокаивающе протянув к ней руки:

– Я не понимаю, что тебя так расстроило. Мы с Тимом посоветовались и решили, что для всех заинтересованных сторон будет лучше, если ты будешь переведена до того, как наши с тобой отношения станут достоянием гласности для всех. Я не говорил, что ты никудышный хирург и тебя следует отправить в медучилище. И если ходят такие слухи, значит, меня неверно поняли.

Это она неверно поняла его.

Слезы потекли по ее щекам, она яростно утерла их.

– Значит, вы с Тимом сидели у него в кабинете и решали, что будет лучше для меня? Это занятие не для слабонервных! А как Тиму стало известно, что между нами что-то было?

Он почесал подбородок.

– Судя по всему, у него есть глаза и уши. А люди говорят. У нас не было другого выбора.

– Тебя можно было перевести! – Нуда, ничего подобного никогда не могло прийти в их мужские головы. – Как вы могли проделать это со мной? Ни одного ординатора нельзя перевести без основательных причин, вроде серьезного ляпа или оглушительного провала. Теперь все будут спрашивать, что я натворила. Как вы могли такое сделать, зная, что это очень повредит мне? Еще вчера вечером… – Она на минуту утратила голос.

Хьюстон швырнул папку на стол и убрал волосы с ее лица.

– О, дорогая, ты ошибаешься, все будет совсем не так.

Когда он запечатлел поцелуй у нее на лбу, она вздрогнула. Ей захотелось, чтобы ее возмущение утихло. Пусть он убедит ее, что она заблуждается! У нее опустились плечи, она прикусила дрожащую губу.