Мужской стриптиз - [10]

Разболтанный и раскованный как в поступках, так и в выражении не слишком разнообразных и оригинальных желаний, Тимофей почему-то довольно долго не обращал на Ирку никакого внимания. Очевидно, чересчур привык и не видел в ней для себя ничего интересного. Рассматривал исключительно как дрессированную партнершу для танцев, но не для постели. Бедная Ирка прямо из кожи вон лезла, старясь показать свою привлекательность и сексуальность. И доказала наконец себе на голову. Только этого мало… Потому что Тимоша со свойственным ему спокойствием перестал зазывать к себе Ирку уже через месяц едва начавшихся, новых отношений и снова просто танцевал с ней. Вот и все… Место встречи изменить нельзя. Хотя некоторым хочется. Ему чересчур быстро надоедали женщины, всегда готовые его ласкать. По молодости и неопытности Тим думал, что каждая новая — новость, и упорно всякий раз этой новости добивался, еще не понимая, насколько все, в сущности, одинаковы.

Но тихоня Ирка молчать не стала, а выбрала противоположную позицию в неуемном желании вернуть любимого распущенного Тимошу. Ах, эти незабываемые, чарующие веснушки и лучезарная улыбка в пол-лица… Безумная! Она не понимала, с кем имеет дело. Ее белоликий партнер — не из тех, которые привыкают и прилипают.

Сначала Ирка устроила тарарам Тимофею, не в меру расстоналась, не к случаю развизжалась, неслабо рассиропилась…

— Кисуль, а ты психопатка! Типа ураган! Со своей собственной "ирундой"! — лаконично и выразительно охарактеризовал ее Тим. — Завелась, как заводная кукла! В принципе от меня все барышни чохом становятся безголовыми, "есть хорошее обстоятельство", но не до такой же степени! Мало ли кто ко мне в постель через день шастал! Давно унесенные ветром "по углам, по щелям разбежалися"! Всех не перелапаешь! И нельзя обнять необъятное! Так что мой тебе совет, девка, засохни на корню — и ага! Сушите весла! Ко мне никому не возвернуться! Я — гнусный человек! Но люди разные нужны, люди всякие важны.

Степень Иркиной безголовости оказалась очень высокой, поскольку она, в состоянии черной безнадежности, бросилась за помощью к тренеру. Андрей был в этот вечер дома, смотрел вместе с Зоей по видаку "Греческую смоковницу", когда обезумевшая от любви и отчаяния Ирка внаглую вломилась в квартиру Юрасова.

— Ой, я упала!.. — в испуге прошептала Зойка.

Что Ирка говорила Степану Николаевичу, Андрей и Зоя не расслышали, хотя напряженно, забыв об экранных влюбленных, прислушивались к диалогу за стеной.

На следующий день Юрасов пригласил к себе Тимофея. Зойка поймала одну лишь первую фразу тренера, плотно закрывающего за собой дверь в комнату:

— Понимаю я тебя, Тимофей, понимаю, только все никак понять не могу…

А Андрею посчастливилось услышать последний, заключительный монолог Тима, эффектно и страстно произнесенный в воздух передней с очевидным расчетом на скрытых слушателей: тренер провожать Тимошу не вышел, а Андрей украдкой, с большой опаской выглянул в коридор.

— Совсем Степан оборзел! Скурвился! Тяжело проходит свои критические дни! — объявил Тимофей. — Наехал, как на пятилетка сопливого! Пиявил целый час! Ну, дает: я ему, видите ли, не нравлюсь! Да я и не обязан всем нравиться! И чего лезет в чужую жизнь, козел, чего в нее без спроса мешается? Ежели мне попалась дурная баба…

Тим кое-как набросил на плечи дорогую куртку, небрежно смяв воротник.

— До чего же вздорный характер у дяденьки! Ведь ясно, откуда уши торчат: былая слава прошла, а это — остаточные явления! Выеживается! Кому решил мозги промыть, кого раздраконить? Да Тимофей Семушкин пошлет на фиг кого угодно и выхватит свой фартовый билет! Давно уже в этой бодяге пообтесался, что мне новый бесплатный плевок судьбы? Один черт! Ирка-гадюка! К завтрему так устроюсь — сплошной блеск! Все сделаю грамотно, заради Бога! Ладненько, отбываю с вечерней лошадью. Я тебе брякну, Андрюха. Не дрейфь и займись сексом! Салют! Хорошего дня!

Тимоша явно просто хорохорился.

После его ухода Зойка испуганно прошептала:

— Ой, я упала!

И потерянно, низко наклонив голову, вжалась в кресло. Она была давно дружна с Иркой, но считала, что терять такого танцора, как Семушкин, из-за Иркиной дурацкой влюбленности, нельзя ни при какой погоде. Андрей был с ней совершенно согласен. Более того, в нем впервые пробудился протест: надоело бояться! Почему он должен подчиняться и слушаться, почему обязан выполнять все распоряжения и указания Степана не только на паркете, но и дома? Молчание ягнят… И потом, он, Андрей, по сей день не знает и не понимает ни черта в своей биографии, не разбирается ни в своем прошлом, ни, тем более, в будущем… А хотелось бы. Даже очень.

И Андрей вышел из комнаты, оставив Зойку в тяжкой растерянности, и толкнул дверь к Степану Николаевичу. Юрасов спокойно стоял возле "стенки", выбирая чтение. Он любил вечером, если оставалось время, листнуть старый роман. Какого-нибудь Гончарова, например. К книгам Степана приучила сестра, тихо и скромно проработавшая всю жизнь в районной библиотеке возле дома.

Андрей никогда эти странных вкусов и пристрастий не понимал. И тренер совершенно напрасно, впустую долго пытался заинтересовать сына чтением. Ничего не получилось. "Кто-то ошибся: ты или я…" Андрея по-прежнему привлекали только музыкальные группы. Но на диски и кассеты для сына Юрасов никогда денег не жалел. Тоже не самое плохое увлечение. Каждому свое…