Мужские игры - [6]

- Как всегда, ничего не понял, - признался Забелин, поймав на себе снисходительные взгляды окружающих.

- Сказать по правде, я тоже, - озадаченно произнесли сзади, и снисходительность сменилась понимающими усмешками - голос принадлежал подошедшему председателю наблюдательного совета банка, проректору Тимирязевской академии Ивану Васильевичу Рублеву.

- Заходите, заходите, - грубовато поторопил помрачневший Чугунов, - последняя теза была результатом долгих его размышлений и предметом особой гордости.

Заседание правления банка "Возрождение" начиналось.

В опустевшем зале мерно журчала вода в фонтанчике да позвякивала посуда, - официанты убирали со столиков и с подлокотников кресел чашки из-под кофе и бокалы с остатками соков.

Тихо стало в президентской приемной. Лишь из закутка, занимаемого помощником Второва Инной Голицыной, доносились сдержанные смешки.

Андрей Дерясин, усевшись верхом на стул напротив Инны, рассказывал ей и Кичую свежую историю про то, как на днях его по ошибке угораздило ввалиться в бар для "голубых". Так что ретироваться, со слов Дерясина, пришлось через подсобку.

Громче всех смеялся сам Андрей.

Инночка, миловидная юная женщина с округлым, удивительно нежного цвета лицом, время от времени - к месту - поощряюще улыбалась, не переставая просматривать накопившуюся почту.

"Хоть бы рассмеялась разок для разнообразия, что ли", - подумал Андрей.

Не слишком внимательно слушал и Игорь Кичуй. Его высокое худое тело нависло много выше настольной лампы, коротко подстриженная голова словно надломилась, так что он покачивался над Инной и с нескрываемым интересом следил за спорыми, быстрыми движениями ее пальчиков.

Инна, раздосадованная чрезмерным любопытством, скользнула взглядом по Кичую, заставив его смутиться, и вернулась к работе.

Инночка Голицына слыла всеобщей любимицей. Особенно - мужчин. Несмотря на занимаемую ответственную должность, в ней вовсе не просматривалось высокомерия. Почти никто в банке, к примеру, не догадывался, что помощница президента - дочь председателя наблюдательного совета Рублева. Не было, впрочем, в ней и панибратства. С кем бы и по какому поводу она ни общалась, Инна оставалась приятственно-заинтересованной. Так что собеседник, относящий интерес на свой счет, оставался чрезвычайно доволен собой, а значит, полным симпатии к умной и обаятельной женщине, умевшей оценить его достоинства.

Истинные же чувства Инна научилась прятать столь глубоко, что лишь в самых чрезвычайных обстоятельствах они могли прорваться наружу.

И это не было лицемерием, а лишь проявлением хорошо вышколенной вежливости.

Увы! Относилось это и к ее жениху - Андрею Дерясину.

Они познакомились шесть лет назад на третьем курсе банковского факультета, понравились друг другу, быстро сблизились, бывали всюду вместе, так что однокурсники иначе как жениха и невесту их не воспринимали.

Женихом и невестой они закончили ВУЗ, сняли квартиру, чтобы жить вместе, и подали заявление в ЗАГС. Но тут у Андрея внезапно умер отец, ему пришлось на время вернуться к впавшей в депрессию матери, Инна вновь перебралась к своим родителям.

"На время" затянулось. Где встречаться, у них было. Потому жизнь порознь стала привычной и даже удобной. Всё это время Андрей проработал в "Возрождении". Год назад туда была принята и Инна. И теперь уже в банке для всех они были женихом и невестой. И это стало для обоих привычным и неотъемлемым, словно "брат и сестра".

В первый период влюбленности импульсивный Андрей фонтанировал страстями, тормошил флегматичную Инну. Инна не имела сексуальных предрассудков, без жеманства удовлетворяя фантазии своего любовника. Но сама даже в минуты интимной близости оставалась сдержанно-нежной.

Переполненному чувствами Андрею не хватало ее страсти, как задохнувшемуся в стремительном беге не хватает воздуха.

Как-то он даже вспылил:

- Я вообще для тебя хоть чем-то от других отличаюсь?!

- Ну, о чем ты, дурашка? Конечно, ты такой один. Но и тебе досталась такая одна. Другой быть у меня не получится. Либо - такая, либо...

И она виновато прижалась к нему.

Андрей лишь кротко вздохнул.

Постепенно этот теплый, без резких перепадов градус проник и в него.

Став помощником Второва, Инна редко теперь освобождалась раньше девяти-десяти вечера. И Андрей стал ловить себя на мысли, что, приглашая ее куда-то, заранее планирует вечер с друзьями - как если бы она уже отказала. И когда все-таки у нее получалось освободиться, испытывал даже что-то наподобие разочарования.

Инна, призывая к молчанию, подняла палец: скрипнула дверь конференц-зала, приблизились быстрые шаги, - в закуток вбежал Чугунов.

- Всё хаханьки, - он окинул взглядом всех троих, ткнул пальцем в Кичуя:

- Пошли!

- Но все-таки, - зачем вызывают, - можно сказать? Я бы хоть подготовился, - губы Кичуя сложились в жесткую полоску.

- Живо! Не заставляй людей ждать. Вызывают - значит, надо, - скупо объяснился Чугунов.

Игорь сморгнул, глубоко поклонился остающимся: - Прости, народ православный! - заложил руки замком за спину, обреченно ссутулился и, подволакивая ноги, поволокся следом за Чугуновым как на эшафот, - внезапный вызов на правление расценивался в банке не иначе как приглашение на казнь.