Мужики что надо - [40]

Стук повторился.

Семен решился, он поднялся и подошел к двери.

— Кто там? — еле слышно пролепетал он, потом повторил вопрос немного громче.

— Эй, мужик, — проговорил кто-то хриплым голосом. — У тя нет чего выпить?

В голосе неизвестного чувствовалась мольба.

Семену представился этакий заскорузлый мужичонка в ватнике и зимней шапке, который ходит так всегда, независимо от времени года.

— Есть, — сознался Семен, но немедленно задал встречный вопрос: — А у тебя курить есть?

— Найдется, — проговорил мужик все тем же хриплым голосом и добавил: — «Беломором» вот разжился.

Тем самым «договор о намерениях» мог считаться заключенным на словах. Оставалось открыть дверь.

Немного помедлив, Сеня произнес:

— Сейчас открою.

Щелкнул замок, и не успел Семен взяться за ручку, как дверь сама распахнулась и вместо заскорузлого мужика в прихожую вошли, нет, ворвались…

Они!

* * *

— Какие люди, да без охраны! Какие люди! — услышал Вася знакомый голос, когда он и его спутники вышли из арки, ведущей во двор дома, в котором жила подружка официанта-гонщика Гены Соболева.

Капитан чуть отвлекся, обдумывая план дальнейших действий, и до него как-то не сразу дошло, что рядом с «Мерседесом» Блохина припарковалась хорошо знакомая синяя «семерка», возле которой стояли два странноватого вида человека: один из них был толще Коновалова и Копайгоры, вместе взятых, а второй, наоборот, — настолько худ, что его милицейская форма казалась снятой с чужого плеча. Из-под козырька фуражки, которая все время сползала, виднелась физиономия зайца из мультсериала «Ну, погоди!».

«Вот черт! — подумал Вася. — Только этих идиотов здесь и не хватало».

— Подойдите вон к той машине, ребята, — скомандовал милиционер-толстяк, показывая дулом своего «ПМ» на длинный серый корпус «Мерседеса».

Оторопевшие спутники Коновалова молча повиновались.

— Упритесь руками в крышу и широко расставьте ноги, — крикнул толстяк и добавил, обращаясь лично к Коновалову: — А тебя, гад, что, все это не касается?

Заяц наскоро обыскал арестованных и велел им повернуться и вытянуть руки. Те вновь повиновались. Тут напарник толстяка столкнулся с некоторой проблемой: арестованных было двое, а наручники — одни. Возникла необходимость принимать решение, а делал это обычно старший и по возрасту и по званию. На него-то и посмотрел тщедушный коллега — младший лейтенант Олег Кожевенков по кличке Толстый или — чаще — Заяц.

Однако тому было явно не до него.

— Наконец-то ты вляпался, Коновалов! — гнусно улыбаясь во всю ширину своей круглой физиономии, сказал старлей Федор Нилов по прозвищу Тощий.

— Какого хрена, ребята? — с легкой укоризной в голосе проговорил Василий, обращаясь к бывшим своим коллегам из «родного» Центрального райотдела. — Вы что, обиделись на меня за прошлый раз? Ну, так я ничего лично против вас не имел тогда, так уж получилось…

— Ты только послушай, Олег, — повернулся к другу Тощий, — какой симпатяга этот господин Коновалов, этот чертов народный заступник! — И затем, обращаясь к Васе, добавил: — Ты устроил драку в кафе «Звездное», угнал машину, размахивал перед носом у ее владельца фальшивым удостоверением работника милиции… — Толстяк сделал паузу, но только на секунду, а затем продолжил, как в старину говорили, вычитывать вору вины: — Ты избил несколько человек, грязно ругался, угрожал расправой порядочным людям! И ты уверен, что тебе это сойдет с рук? Ты и твой друг — народные герои, да? Вам все можно, да? Подними руки, сволочь!

В интерпретации Нилова некоторые из деяний, совершенных в тот вечер его бывшим коллегой, выглядели несколько преувеличенно, но вообще-то являлись абсолютной правдой. Взять, к примеру, удостоверение. Свою собственную «корочку» Васе пришлось сдать в процессе разбирательств по апрельскому делу. Однако Омар, у которого как раз имелся под рукой нужный человечек, сварганил себе и другу две новые ксивы. Вася был «повышен» в звании до майора, а скромный Хафизов превратился в старшего лейтенанта Александра Аязова, на имя которого у Маркиза даже имелся паспорт…

Выслушав обвинительную речь Нилова, лжемайор не рухнул на колени и не залился горючими слезами раскаяния. Он даже не поднял руки.

Старлей Нилов повторил приказание уже более нервно. Результат оказался тем же.

— Подними руки, гад! — неожиданно высоко взвизгнул Тощий — Ну хорошо, хорошо, — сдался Коновалов. — Только можно я подниму одну? — Не дожидаясь ответа, он поднял правую руку и тут же с сомнением спросил: — Может, лучше другую? Так лучше?

Пока Вася таким образом занимался гимнастикой, полы его пиджака распахнулись, и…

— Ты вооружен! — торжествующе воскликнул Нилов и, резко повернув голову к поглощенному проблемой нехватки наручников коллеге, приказал: — Возьми у него пистолет.

Говорят: дружба дружбой, а служба службой Нилов и Кожевенков были друзьями и служили вместе.

Тем не менее слова, сказанные товарищем, Зайцу страшно не понравились. Дело в том, что оба они уже однажды арестовывали Коновалова, и для Олега эта попытка кончилась сотрясением мозга. Впрочем, для Нилова последствия оказались еще более неприятными… Однако ему, видимо, этого показалось мало, и Федя горел желанием отомстить.