Мужики что надо - [21]

Удалось найти еще шарфик и часики. Оба предмета Копайгора опознал, с уверенностью заявив, что они принадлежат дочери его друга. Это лишний раз подтверждало то, что Жанна Голубева провела какое-то время в обществе убитого, но не давало ровным счетом никаких намеков, где ее искать.

Вдруг Маркиз почувствовал, как наступил на нечто мелкое и хрупкое, что немедленно раскрошилось под тонкой подошвой его дорогого ботинка. Омара всего передернуло из-за омерзительного беспорядка в квартире покойного брезгливость Хафизова, который все время опасался чем-нибудь испачкать одежду или обувь, поднялась, так сказать, до красной отметки. При этом сам труп хозяина не вызывал в Омаре практически никаких эмоций. Одним словом, Маркиз отскочил в сторону, но тем не менее заставил себя взглянуть на то, что он раздавил.

Омар остолбенел. Брезгливости как не бывало. Он не поверил своим глазам и присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть раскрошенную ботинком синюю таблетку. Он взял кончиками пальцев щепотку порошка и поднес к самому носу, все еще надеясь, что перед ним какое-то лекарство.

— Что там у тебя? — раздраженно спросил Коновалов — Золото обнаружил?

— Иди сюда, — сказал Маркиз и, когда капитан подошел, показал свою находку — Узнаешь?

Для Васи этот вопрос был чисто риторическим. Узнает ли он? Зачем спрашивать?

— Откуда здесь это дерьмо? — проговорил Коновалов, хотя понимал, конечно, что никто из присутствующих не даст ему ответа Потому что это была та самая «Морская соль», историю с которой компаньоны уже считали отошедшей в прошлое. Наркотик, которому полагалось лежать в подвале одной из правоохранительных организаций города, — Василий Андреевич и Маркиз даже и не интересовались, какое из ведомств получило добычу. Кажется, привезенный Веньяминовым товар и деньги, вернее, то, что от них осталось после бегства продавца наркотиков, достались бывшим Васиным коллегам.

Компаньоны все эти месяцы жили захваченные лишь одной мыслью — не угодить за решетку за учиненные ими безобразия. Шутка сказать, в результате их бурной деятельности образовалось больше дюжины покойников. Только вроде выпутались, и вот тебе на!

— Может, это не то? — еще не желая признавать очевидное, пожал плечами Маркиз и с надеждой посмотрел на Коновалова — А вот я сейчас узнаю! — пообещал Вася задушевно — Эй ты, педрила! — Его слова относились, конечно же, к Рачкову — Сюда иди, урод гребучий! А то ведь я подойду! — прорычал капитан, тыча пальцем в сторону Славы — Я не педрила. — жалобно возразил тот, но подошел.

Капитан не стал пускаться в рассуждения относительно сексуальной ориентации Рачкова, вместо этого он поднес к разбитому носу «ясновельможного пана» свою ладонь с рассыпавшимися по ней крупицами синего порошка.

— Что это?

— Порошок какой-то… — недоуменно пожал плечами парень. Он явно не имел понятия, что перед ним. Коновалов задал еще несколько вопросов, и ответы, которые дал на них допрашиваемый, убедили капитана, что о «Морской соли» Рачков знает не больше, чем обычный обыватель, насмотревшийся телепередач, да начитавшийся бульварных газетенок. Что же касается покойного, находившегося в соседней комнате, то, по словам Рачкова, тот, конечно, баловался наркотиками, но не злоупотреблял.

— Советую тебе поднапрячь свою память и вспомнить все, что ты знаешь об этом парне, а то может статься, что и ты очень скоро составишь ему компанию в преисподней.

— Почему? Я же ничего не знаю! — взвыл напуганный Славик.

— Ребята, что пришили твоего дружка, могут запросто навестить и тебя.

— Да нет же, нет, не дружок он мне! Он с другими кантуется…

— Ну-ка, ну-ка, мне уже становится интересно, — подбодрил его капитан, — давай говори. Все слушают только тебя.

— Одного я видел. Его Симоном зовут. Вообще-то он Семен, но Жу… Серега так его называл, а еще Сэмэном. Кажется, они с Серегой собирались провернуть какое-то дельце…

— Какое?

— Да не знаю я! Только влипли они, похоже, здорово! Видно, перебежали дорожку крутым ребятам. И «бабки» у Сереги были — значит, провернулся.

— Иногда ты удивляешь меня мощью своего интеллекта, — похвалил Рачкова Коновалов. — Опиши-ка мне этого самого Сэмэна.

— Обычный… Вроде при «бабках», на вид лет тридцати, не больше, неплохо одевается, тачку его не видел…

— Насрать мне на его тачку! Приметы есть какие-нибудь? Рост? Сложение? Знакомства?

Связи?

— Повыше меня, крепкий… Да, шрам у него вот тут, — Рачков ткнул себя пальцем в левую щеку, проведя небольшую горизонтальную полоску сантиметра на три ниже глаза.

Компаньоны переглянулись: Маркиз пожал плечами, Василию данное Славой описание приятеля убитого тоже, как видно, ни о чем не говорило. Однако Иван Копайгора вздрогнул и опустил глаза.

— А фамилию ты не помнишь? Напрягись, может, случится озарение? — почти дружелюбно обратился капитан к Рачкову.

— Чего мне напрягаться, если я ее и не знал никогда? — ответил тот.

— Это Сеня Голубев, сын Андрея Филиппыча, — не сказал, а прошелестел старик и пояснил, хотя и так все было понятно: — Брат Жанночки.

— Что?! — в один голос воскликнули Маркиз.

А Коновалов, уставившись на толстяка.

Глава 5

Свентницкий остановил «Форд» на берегу Волги и занялся изучением карты, которую по праву можно было бы назвать достижением технического прогресса, но, как ни печально, западного. Такую карту не купишь в московском киоске. Изучив внимательно продукт труда сотрудников Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов, любой человек, впервые оказавшийся в городе, план которого держал в руках лже-Сергеев, мог бы с легкостью заткнуть за пояс старожила, поспорив с ним, например, на предмет того, как проще добраться в тот или иной пункт на машине или общественным транспортом. Карта была, что называется, свежей, на ней имелись даже «незавершенки», причем в специальном приложении указывалось, до какого уровня доведены работы. Обозначались даже места, где, как у нас принято выражаться, «копают».