Мужество любви - [204]

Четвертая глава

I

Столица Латвии купалась в солнце. От вокзала до гостиницы автомашина как бы катилась по ароматному полю зелени и цветов, мимо особняков с палисадниками, застеленными коврами ярко-красных маков, розовых, белых тюльпанов, серебристой резеды.

В вестибюле гостиницы «Метрополь» я встретился с Михаилом Жаровым, снимающимся в роли командира дивизиона Харитонова в фильме «За тех, кто в море».

— Приветствую, Михаил Иванович!

— О! Пожаловало «бдительное око»!.. Оставьте вещички в номере, пойдем завтракать. Жду!

Заняв номер на четвертом этаже, спустился в вестибюль.

— На такси или пешком? — спросил Жаров.

— Далеко?

— Не очень.

— По такому городу пройтись — одно удовольствие!

— Прекрасно! Поведу вас в «Молочный ресторан». Там такая жареная телятина, пальчики оближете! — Он причмокнул. — В Москве, даже в «Национале», такой не сыщется, ей-ей!

До открытия ресторана оставалось полчаса. Мы шли не спеша.

— Съемки заканчиваются, финишируем!.. Лично я через недельку отбуду. А Файнцимер, завершив натуру, еще повозится в павильоне.

— Вам роль Харитонова по душе?

— Колоритнейшая фигура! Умеет властно приказывать, быть отзывчивым, душевным. Лавренев доволен сценарием, я — тоже. Фильм расширяет рамки пьесы.

Подошли к разросшемуся в центре Риги густолиственному парку с громадным зеркалом пруда.

— Чудесное место, — любовался я.

— Да, Альберт был не дурак!

— Кто?

— Епископ Альберт, создатель ордена меченосцев, основатель Риги.

— Вы даже в историю Риги проникли, Михаил Иванович?

— Немного копнул. Лет через двадцать после падения Ливонии Рига подчинилась Польше, потом присоединилась к Швеции, затем ее завоевал Петр I и примкнул к России. Теперь Рига наша, советская красавица! Давайте пройдем (у нас еще время есть!) по старым «ганзейским» кривым, узким уличкам.

Погуляв и проголодавшись, быстро зашагали в «Молочный ресторан». Были первыми гостями. Десятки столиков, накрытых белыми накрахмаленными скатертями, пустовали. Мы расположились у окна.

— Ну-ка, ну-ка, что за штука? — Жаров углубился в меню. — Выбирайте! — Он передал мне карточку.

Подошла официантка.

— Что будем заказывать?

— Мне, пожалуйста, порцию жареной телятины, оладьи с вареньем, кофе со сливками. Сто граммов белого хлеба.

Она записала в блокнотик и — к Жарову:

— Вы что желаете?

— М-м… — Он еще раз пробежал глазами меню сверху донизу и снизу доверху. — Итак: яичница натуральная с зеленым луком, яичница с ветчиной… без лука? — Жаров взглянул на официантку.

— С луком.

— Угу!.. Творог со сметаной, телятина жареная с картофелем-фри и огурцом, оладьи… м-м… сметана с сахаром, кефир, коктейль молочный… м-м… Все подряд! — И опять — во все глаза на официантку.

— Не поняла вас… — смущенно проговорила она.

— Я сказал: все подряд!

— Шутите?

— Какие шутки при пустом желудке!.. Видите, комплекция? А ваши порции? Лизнул — и пустая тарелка! — Жаров бросил карточку на стол. — Все подряд! «Цыпленки тоже хочуть жить»!

Официантка пожала плечами, ушла. Тут же вернулась с метрдотелем. Он слегка склонился над столиком:

— Простите, официантка не поняла заказ:

— Что ж непонятного? Небывалый посетитель, крокодил, да?.. Ха-ха-ха!.. А у меня аппетит небывалый. Прошу по карточке все, начиная с первого блюда до девятого включительно, принести мне на завтрак.

— Слушаю-с! — с легкой улыбкой произнес метрдотель.

Пошли конвейером сковородка за сковородкой, тарелка за тарелкой.

В дверях зала выстроились цепочкой официанток шесть, наблюдали за Жаровым. То было для меня забавное зрелище!

А он ел и глазом не повел, только пошучивал:

— Детские порции!.. Тарьям-тарьям-тарьям!.. Хотите кефиру? Могу поделиться.

— Спасибо, Михаил Иванович, сыт по горло.

Вышли из ресторана.

— Веселая комедия в одном действии! — посмеивался Жаров. — Ну что, поехали на взморье? Час съемок приближается.

— Поехали!

…Со съемочной площадки мы вернулись под вечер. Время обеда, конечно, пропустили. Но утренний завтрак был настолько плотным, что об обеде не вспомнили. День, насыщенный работой, пролетел незаметно. Файнцимер заканчивал снимать последние кадры морского боя. Давались они нелегко: бесконечные дубли!

Жаров быстро принял облик Харитонова. Натурные съемки с его участием продолжались. В перерыве ко мне подошел молодой артист Малого театра Дмитрий Павлов. В фильме «За тех, кто в море» он снимался в роли морского офицера Максимова.

— Доброго здоровья! — Павлов поднял руку.

— Рад вас видеть!

— Я, знаете ли, до сих пор сожалею, что не удалось сыграть Андрея Бурова в ваших «Студентах»!

— Мы — тоже. Но «гвардейцы» не умирают и не сдаются!.. Я и Пенкин пишем новую пьесу о Циолковском.

— Хорошо, хорошо! Я убеждаюсь, что в кино возникает своя школа художественно-биографического жанра.

— Как чувствует себя офицер Максимов?

— Преотлично! Файнцимер — вдумчивый, талантливый кинорежиссер. Да вот и он!

Александр Михайлович приблизился к нам. Он в чесучовом пиджаке, в сдвинутой на затылок белой кепке.

— Уже за полдень, и я у ваших ног! — шутливо сказал Файнцимер, протягивая руку.

Присели на скамейку.

— Фу-у-у! — Файнцимер стал вытирать носовым платком стекавшие по лицу капельки пота. — Чем ближе к развязке, тем труднее, торопливее!