Мужчины, Женщины и Моторы - [2]
И вот там они стоят, выстроенные согласно времени, показанному на тренировке: наши «серебряные стрелы», белые рыбы Auto–Union, зелёные Maserati, светлокрасные Alfa–Romeo, синие Delahaye…
Громкоговоритель сообщает: «Еще десять минут до старта».
Фрау Алиса Карачиолла готовит в хронометражном боксе свои секундомеры и таблицы. Во всем, что касается расчетов, она абсолютный вундеркинд. Это стройная блондинка родом из Америки, которую все зовут не иначе как «Бэйби», вообще большая умница.
Вот там, у Auto–Union, я вижу Ханса Штука в ярости гоняющего своих механиков. Тацио Нуволари, симпатичный итальянец с кожаным лицом чистокровного индейца, сидит на краю боксов и спокойно смотрит на солнце. Сверкает его лимонно–жёлтый свитер. На левом плече талисман, золотая черепаха с буквой N на спине. Ее ему подарил Габриэль д'Аннуцио, знаменитый итальянский поэт, возлюбленный актрисы Дузе. Я сам еще помню, как Аннуцио пытался попробовать себя в качестве гонщика…
В наших боксах кто–то стучит. Я оборачиваюсь. Конечно же, это Лидия! Славная, маленькая жена Ланга с длинными, тёмными волосами и весёлым швабским ртом. Она прибивает знаменитую подкову на стену бокса ее обожаемого супруга.
Многие из великих героев руля ужасно суеверны.
Нуволари–и его черепаха, Карачиолла полагается на карликовую обезьянку Анатоля, которую он возит с собой на каждую гонку в ярко–красной, лакированной кожаной сумке, Ланг одержим своей подковой–с тех пор как он разбился на кольце Масарика. Тогда Лидия забыла подкову дома.
И Дик Симэн тоже чудачит по–своему. Его просто трясёт перед каждым
тринадцатым. Он боится каждого 13 круга, каждого общества из 13 персон. Он никогда не останавливается в отеле в комнате 13 и никогда не едет на машине со стартовым номером 13. Как часто я над ним смеялся, над нашим «sonny boy», изза этой причуды. Позже мне стало не до смеха…
До старта еще восемь минут.
Манфред фон Браухич смотрит наверх, на трибуну для почётных гостей.
Знаменитости. Коричневые, чёрные, серые мундиры, господа в костюмах спортивного покроя, господа в визитках. Дамы демонстрируют новейшие летние платья. А их шляпы достойны пера поэта — как в рифму, так и без нее.
Вот там, в светлой панаме: Ханс Альберс (прим.: — Ханс Альберс, 1891–1960 гг., знаменитый немецкий киноактёр). Во втором ряду маленький господин в темном костюме: государственный советник доктор Георг фон Штраус, большая величина в немецкой промышленности, член совета директоров Mercedes, Deutsche Bank и UFA. Среди больших шишек промышленности сидит и генеральный директор Франц Попп из Bayerische Motoren–Werke (прим.: — BMW) со своей дочерью Эрикой.
Высокая, стройная Эрика молода, красива и вообще–отличная партия; -вилла в Мюнхене, летний дом в Гармише, охотничий домик в Руполдинге… — Так расписывали доброжелательные друзья Манфреда. Уже давно они хотели его женить. Ведь многих удивляло, почему такой импозантный господин Браухич так редко появляется в обществе женщин. Что ж, скоро все измениться. Во время праздничного банкета, сегодня вечером, Эрика будет соседкой Манфреда справа. Это устроили друзья и покровители.
На трибуне Эрика Попп покопалась в своей сумочке и извлекла маленький театральный бинокль. Она смотрит в сторону машин. На какой–то момент ее взгляд задержался на лице Браухича. Он хорошо выглядит, этого не отнимешь, думает Эрика. Мужчина в самом расцвете карьеры… хорошее имя, хорошая семья… Затем ее бинокль поворачивается в сторону Дика Симэна. Эрика сравнивает обоих мужчин. К Браухичу она питает такое глубокое уважение, какое только может питать молоденькая девушка к опытному, уважаемому мужчине. Но она инстинктивно понимает, что только Дик Симэн разделяет все ее желания и стремления.
На часах 10:59. Я поднимаю указательный палец правой руки, и вращаю им по кругу. Это сигнал. Гонщики включают зажигание.
Еще минута…
Моторы взревели. Механики с электрическими стартерами бегут обратно в боксы. Теперь гонщики остались один на один со многими сотнями «лошадей» своих машин.
Еще десять секунд.
Судья на старте поднимает белый флаг. Я показываю нашим парням на пальцах
секунды: восемь… семь… шесть… пять…
Моторы воют еще громче. Медленно, миллиметр за миллиметром, гонщики отпускают сцепление, повышают обороты. Теперь только бы не ошибиться! Только бы не заглохнуть, не дать колёсам провернуться.
На светофоре вспыхивает жёлтый свет. Три… два… один! Стартер опускает флаг. Машины с ревом срываются с места, двадцать два освобождённых от оков чудовища.
Двадцать две машины стартовали. В облаке пыли и чада они исчезают в сторону «Зюдкере». Я как Нурми (прим.: Пааво Нурми, 1897–1973 гг., финский легкоатлет, бегун) лечу в боксы. Через 55 секунд они появятся на противоположной прямой. Там я должен быть на посту.
— Ланг впереди! — кричит мне длинный Циммер, первый механик Браухича. На гоночном жаргоне его называют «капо».
Когда я добрался до боксов, они уже несутся в нашу сторону. Впереди Ланг!
— Клик! — щёлкает мой секундомер.
Две.. три секунды… и в дикой борьбе мимо проносятся остальные: Симэн (Mercedes)… Нуволари (Auto–Union)… Карачиолла (Mercedes)… Браухич (Mercedes).. и прочие. И вот они уже исчезли в повороте «Хатценбах».
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.