Мужчины учат меня жить - [4]

Некоторые же мужчины уловили мою мысль и повели себя достойно. В конце концов, дело происходило в те времена, когда мужчин-профеминистов становилось больше, чем раньше, и феминизм был как никогда на слуху. Не каждый, впрочем, понимал нашу риторику. Через сайт TomDispatch я получила в 2008 году сообщение от пожилого мужчины из Индианаполиса, который, по его словам, «никогда не принижал женщин ни в личном, ни в профессиональном плане», и упрекал меня, говоря, что я «могла бы общаться с парнями поприличнее и вообще сначала проверять факты». Вдогонку он дал мне совет о том, как мне наладить жизнь, и высказался насчет моего «чувства неполноценности». По его мнению, снисходительное отношение к себе женщина выбирает или не выбирает сама – так что во всем виновата была только я.

Появился сайт Academic Men Explain Things to Me («Ученые-мужчины учат меня жить»), где сотни женщин из университетских кругов рассказывали, как к ним относятся снисходительно, преуменьшают их заслуги, перебивают и так далее. Термин «менсплейнинг» окончательно сформировался вскоре после публикации моего эссе. Иногда его приписывают лично мне. На самом деле я не имею отношения к его появлению, хотя очевидно, что оно навеяно моей работой (и, конечно, всеми мужчинами, воплотившими в себе эту идею). (Я отношусь к этому слову без фанатизма и сама пользуюсь им нечасто. На мой взгляд, оно слишком подчеркивает идею, что этот изъян присущ всем мужчинам, а не дает понять, что некоторые мужчины объясняют то, чего не следовало бы, и не умеют слышать, то что следовало бы. Если это недостаточно явно следует из моего эссе – на самом деле я очень люблю, когда люди объясняют мне то, в чем они действительно разбираются, а я еще нет, но хочу разобраться. Проблема – это когда собеседник втолковывает мне то, что я знаю, а он сам – нет). К 2012 году слово «менсплейнить» – ставшее одним из слов 2010 года по версии New York Times – уже использовали в массовой политической журналистике.

Увы, этот термин прекрасно вписался в контекст времени. Сайт TomDispatch вновь опубликовал «Мужчин…» в августе 2012 года, и, по счастливой случайности, примерно в то же время член Палаты представителей от штата Миссури, республиканец Тодд Эйкин сделал свое скандально известное утверждение о том, что изнасилованным женщинам не нужны аборты, поскольку «если произошло настоящее насилие, женский организм найдет способ предотвратить последствия». Именно в том предвыборном сезоне звучали безумные фразы со стороны мужчин-консерваторов в поддержку насильников и в противовес фактам. Одновременно слышались и голоса феминисток, объяснявших, почему феминизм так необходим и почему такие мужчины – это страшно. Я ценила возможность участвовать в этом разговоре. О моём эссе снова вспомнили.

Сейчас, когда я пишу эти строки, «Мужчин…» продолжают обсуждать и репостить. Я ни в коем случае не хотела сказать, что считаю себя чудовищно угнетенной. Мне лишь хотелось показать, как подобная риторика открывает перспективы для мужчин и блокирует их для женщин, лишая их возможности говорить, быть услышанными, иметь права, работать наравне с мужчинами, быть уважаемыми, в общем – быть полноценными, свободными людьми. Именно так в культурном дискурсе обозначается власть – как раз та власть, которая в дискурсе антикультурном, в физических актах запугивания и насилия и зачастую в фактическом мироустройстве замалчивает, вымарывает, уничтожает женщин как равных, как людей, наделенных правами, и слишком часто – как живых существ вообще.

Борьба за то, чтобы к женщинам относились как к людям, имеющим права на жизнь, свободу и голос на культурной и политической сцене, продолжается. И порой она приобретает поистине зверские формы. Я и сама удивилась тому, что мое эссе началось с забавной сцены, а закончилось упоминанием об изнасилованиях и убийствах. И тогда я поняла, что все это – мелкие социальные нестыковки и грубое замалчивание и насилие – явления одного порядка. Мне кажется, что мы намного яснее увидим мизогинию и преступления против женщин, если взглянем на злоупотребления властью в целом. Не стоит рассматривать домашнее насилие отдельно от таких проблем, как на изнасилования, убийства, харассмент и угрозы онлайн и офлайн, на работе и на улицах. Именно в совокупности все это дает единую картину.

Право говорить и быть услышанной – основополагающее для выживания, достоинства и свободы. Я счастлива, что даже спустя много лет молчания (иногда вызванного большим страхом) я выросла и обрела голос. Теперь я всегда буду говорить от имени тех, кто голоса не имеет.

2008

Глава 2 Самая долгая война

У нас в США, где, согласно официальной статистике, изнасилование происходит каждые 6,2 минуты, а на протяжении жизни будет изнасилована каждая пятая женщина, известие об изнасиловании и зверском убийстве молодой женщины в Нью-Дели в автобусе 16 декабря 2012 года было тем не менее воспринято как что-то из ряда вон выходящее. Все ещё помнили случай в Стьюбенвилльской школе в штате Огайо, где девочку-подростка домогались несколько членов футбольной команды: время от времени эта история обрастала новыми подробностями. Групповыми изнасилованиями нас было уже не удивить. Выбирайте на ваш вкус: незадолго до этого получили тюремные сроки тринадцать из двадцати мужчин, коллективно изнасиловавших одиннадцатилетнюю девочку в Кливленде; инициатор группового насилия над шестнадцатилетней девушкой в Ричмонде был признан виновным осенью того же 2012 года; четверо мужчин, надругавшихся над пятнадцатилетней девушкой вблизи Нового Орлеана, получили приговор в апреле того же года; зато шестеро насильников четырнадцатилетней девушки в Чикаго все еще не были пойманы. Я совершенно не склонна специально выискивать подобные факты. Ими переполнены новости, но никто не пытается сделать на их основании выводы о том, что, возможно, существует некая тенденция.