Мужчина во цвете лет. Мемуары молодого человека - [146]
Мать не последовала за нами на кухню. Меня это не удивило. Я тогда еще подумал: ну да, от своих принципов она так просто не отступится. А мне и в самом деле хотелось есть. Да и у гостя в животе бурчало. Я рассудил: раз мать столь откровенно выражает свое отрицательное отношение, стало быть, Янис Заринь в какой-то мере потерпевший и, принимая его сторону, я поступаю правильно. Мне казалось, что на этот раз, будучи с ним заодно, я проявляю великодушие не только к Янису Зариню, но и к матери. Большой мне неустанно втемяшивал в голову: «Человек обязан быть великодушным. Будь великодушным! Понятие великодушия нынче не в моде. В школах тому не учат, в газетах об этом не пишут. Все хотят только бороться, побеждать, обгонять, сокрушать. Однако ничто так не облагораживает человека, не возвышает его самосознание, как великодушие».
Мы мыли посуду, когда появилась Зелма.
— Собирайся скорей, — объявила она мне, сама не проявляя ни малейшей спешки.
Зелма приехала на такси, машина дожидалась у ворот. Я знал, что Зелма должна была пойти на вечер бывших одноклассников. В последний момент выяснилось, что некоторые девушки придут с мужьями, и она решила, что «явиться туда одной будет убожеством».
— А я и не знал, что ты уже муж, — рассмеялся Янис Заринь.
Я что-то отпарировал, но довольно бесцветно.
А Зелма ничуть не смутилась.
— Неженатые мужья куда интереснее и перспективнее.
— Это в каком же смысле? — спросил Янис Заринь с преувеличенным любопытством.
— Неженатые могут стать женатыми, а женатые неженатыми — никогда.
— Женатые могут стать дважды женатыми, а дважды героям, к вашему сведению, памятники ставят.
— Дважды мужья меня тем более не интересуют. Они неудачники. Или сами с изъяном, или с женой не повезло. Это все равно как на экзамене: желаешь, тяни второй билет, но отметка автоматически снижается.
По непонятным мне причинам Зелма у нас в доме чувствовала себя не слишком уютно. Особенно в присутствии матери она теряла аппетит к общению. На сей раз все обстояло иначе. В лице Яниса Зариня Зелма нашла настроенного с ней на одну волну партнера. Созвучие между ними было поразительное.
— Ладно, раз решили ехать, едем, — сказал я, беспокойно крутясь перед зеркалом уже в своем наиболее презентабельном виде. Должен признаться в слабости: в зеркало смотрюсь охотно. Себялюбие? Я досконально изучил как плюсы, так и минусы своей наружности. Коль скоро интеллектуальное развитие всячески поощряется, допустимо ли заботу о внешности считать предосудительной?
— Да, да, сейчас.
Из комнаты вышла мать. Они с Зелмой обменялись кое-какими вежливыми фразами. Затем Зелма простилась с матерью и Янисом Заринем. Я тоже простился с Янисом Заринем.
— Извините, что на сей раз так получилось. Да не в последний же раз.
Янис Заринь хлопнул меня по одному, потом по другому плечу. Глянул на меня грустно и снова радостно. Конечно же он ломал комедию.
— Убирайтесь и поскорее, — сказал он, — нечего извиняться. По любому поводу станешь извиняться, язык сотрешь. А с запчастями нынче туго.
Так мы расстались. Был уверен, что с Янисом Заринем встречусь через неделю или месяц, никак не раньше. Но вышло иначе. Возвращаясь домой ночью, я еще издали заметил в квартире свет. Решил, мать убирает дом, проветривает прокуренные комнаты. Собирался даже позвонить: мне нравится, когда мать открывает дверь. Но все же открыл сам. И сразу бросилось в глаза зеленое пальто Яниса Зариня, пальто с потертым воротником из овчины. Сообразил, что он еще здесь и что случилось нечто невероятное. Меня это поразило, я остолбенел и стоял, как пригвожденный, глядя на дверь: если мать не спит, почему не вышла навстречу? Даже когда ей случалось лечь в постель, она что-то крикнет или зазовет к себе поговорить. Почему на этот раз делает вид, что не слышит моего возвращения? Пульс подскочил куда-то к горлу. Перед глазами промелькнула воображаемая сцена в приглушенном свете алого ночника. Картина, правда, довольно абстрактная. В этом отношении мать находилась за пределами моей фантазии. Чисто теоретически я, разумеется, сознавал, что такая возможность не исключается. Что касается Яниса Зариня, тут дело другое. Зариня — с его огромным в складках животом — я очень даже мог себе представить участником рубенсовских вакханалий. Чему в немалой степени способствовали его обстоятельные высказывания о половой жизни вообще и деторождении в частности. Однажды, например, он сказал: «Молодежь почему-то считает, что любовные утехи всецело относятся к ним. На деле же нет никакой разницы — двадцать тебе лет или сорок».
Ну хорошо, решил я про себя, обиженный и раздосадованный, раз так, значит, так. Я тоже притворюсь. Света в комнате матери не вижу. В конце концов, уже ночь. У меня есть своя комната.
Но панорама, открывшаяся мне в моей комнате, была поистине апокалипсическая. Янис Заринь лежал на кровати в рубашке, книга в одной руке, сигарета — в другой. Ступни своих ног в пестрых носках он вытянул в сторону и задрал над куполом торшера, будто это были вызревающие на свету мистические плоды. Я смотрел на него, он смотрел на меня. Возможно, долго. А может, всего лишь мгновение. Затем он сел на кровати, отложил книгу, бросил окурок в вазу и обеими руками как-то очень буднично принялся почесывать волосатую грудь.
Сборник повестей латышских прозаиков знакомит читателей с жизнью наших современников — молодежи, сельских тружеников рыбаков. В центре книги — проблемы морально-этического плана, взаимоотношений человека и природы, вопросы формирования личности молодого человека.
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами.
В сборнике представлены рассказы латышских советских писателей старшего поколения — Вилиса Лациса, Жана Гривы, а также имена известных прозаиков, успешно работающих в жанре рассказа сегодня — это Эгон Лив, Зигмунд Скуинь, Андрис Якубан и др. В книгу вошли произведения, связанные одной общей темой, — рассказы знакомят читателей с жизнью и трудом латышских моряков и рыбаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Внуки Колумба — это наши молодые современники, юноши и девушки с пытливым умом и пылким сердцем. Герои романа очень молоды, они только вступают в самостоятельную жизнь. Широко открываются перед ними просторы для творчества, дерзаний, поисков. Приходит первая любовь, первые радости и разочарования. И пусть не все гладко в жизни героев, пусть еще приходится им вступать в борьбу с темным наследием прошлого — они чувствуют себя первооткрывателями, живущими в замечательную эпоху великих открытий.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.