Мужчина на всю жизнь - [49]

— Вон отсюда, — прошипела она.

— Закрой дверь, — сказал Пауль. — Совсем незачем, чтобы это слышал весь дом.

Хайнц Маттек ждал.

— Я вызову полицию.

Пауль прошел мимо нее и сам закрыл дверь.

— Чего вы от нас хотите? — взвизгнула женщина.

— Так разговаривать я не могу, — сказал Хайнц Маттек.

Пауль провел его в гостиную.

— А мне, значит, отправиться погулять с детьми?

— Нет, — сказал Хайнц Маттек.

— Что?

— Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали.

Пауль рассмеялся:

— Ну тогда присядь, Кристель.

На улице уже стемнело, когда Хайнц Маттек от них ушел, но идти домой ему совсем не хотелось. Была уже поздняя ночь, когда где-то далеко в Бармбеке он, пошатываясь, вышел из пивной и прислонился к фонарю. С большим душевным подъемом он двинулся к дому, сказав (фонарным столбам, а также прохожим, а может быть, просто ввысь, скоплению облаков, тихо или громко, вслух или про себя):

— Ох и хитер!

Укрыться от всех — ох и хитер. Она не говорит, где же он спрятался, она ищет его в своих мыслях. Но не находит, тут она пугается. Но уже не в силах остановиться, все ищет его в мыслях, хотя и хочет забыть о нем, — и тут она становится совсем маленькой. Ох и хитер же ты. Хуже ты ей ничего не можешь сделать. Ясно по крайней мере одно: ну и дерьмо же ты.

А кем он себя видит? Одиноким волком!

Старуха на автобусной остановке в ужасе прижала к себе сумку.

— Одинокий Волк, бабуля. Одиноко рыскающий по округе, окруженный ореолом тайны — страсть как интересно.

— Я позову полицию, — крикнула старуха.

— У Одинокого Волка неважно с адресом. Его имени нет в телефонной книге. Одинокий Волк одинок. И желает, чтобы все знали, как Волк одинок.

— Ты ведь тоже дитя господне, — воскликнула старуха.

— Потому что, когда все знают, что Одинокий Волк одинок, тогда Одинокий Волк уже больше не одинок.

— У меня в самом деле нечего взять, — сказала старуха.

— Одинокий Волк — это довольно странная птица.

— А вот этого не может быть, — сказал чей — то голос.

— Почему? — удивился Хайнц Маттек.

— Волк — это не птица.

Хайнц Маттек задумался.

— Логично, — сказал Хайнц Маттек. — А ты кем хочешь быть, волком или птицей? — спросил Хайнц Маттек у голоса.

— Птицей, — ответил голос.

— Я тоже, — сказал Хайнц Маттек.

— Что это? — спросила Мириам, зайдя к нему как-то поиграть.

Хайнц Маттек купил себе рыболовные снасти. Еще мальчишкой он мечтал о спиннинге и, когда пошел в ученье, мог бы сто раз уже накопить нужную сумму, но всякий раз что-то другое оказывалось важнее и полезнее. Но сейчас, после обеда, он встал с постели, оделся, поехал в город и купил себе спиннинговые снасти.

Когда в магазине увидели, что он ничего не смыслит в рыбной ловле, ему попытались всучить так называемый "комплект отпускника": набор для ловли спиннингом и сеть для ловли на глубине, где попадается и более крупная рыба. В таком случае он стал бы обладателем пластмассового удилища, инерционной катушки, блесны, двух поплавков, коробки свинцовых грузил, десятка крючков и ста метров лески — все упаковано в специальную сумку, общая стоимость пятьдесят девять марок пятьдесят пфеннигов.

Он, однако, упорно отстаивал более прочное, цельное удилище с тонкими стальными кольцами, с ручкой из прессованной пробки, с отвинчивающимся металлическим креплением для зажима катушки, с пластмассовым тюльпаном вверху и соединительной металлической втулкой — надежное удилище для всех способов рыбной ловли, универсальное в употреблении. Длина: двести сорок сантиметров. Вес: пятьсот пятьдесят граммов. Вес блесны: от тридцати до шестидесяти граммов. Тридцать марок пятьдесят пфеннигов.

И еще катушка: "Бальцер-Митчелл-900", отличный механизм с переключением на быстрый ход, с трещоткой холостого хода, с запасной шпулькой для быстрого перехода на другой вид блесны, хромированный держатель для лески, крутящийся сердечник для намотки лески, тоже весь хромированный (рукоятку можно было отвинчивать и складывать при транспортировке), основная шпулька с тонко отрегулированным тормозом, передаточное отношение один к пяти, вес: триста девяносто граммов. Рекомендуемая длина лески: двести восемьдесят пять метров платила сечением три десятых миллиметра. Благодаря гибкой системе переключения особенно подходит для ловли крупной рыбы. Отделка серая с серебром. С футляром, смазкой и протиркой для катушки всего сто двадцать четыре марки.

Он взял еще чехол для удилища, садок для мелкой рыбешки и только тогда поспешил домой.

— Можно мне тоже потрогать? — сказала Мириам.

Сначала покрутить катушку. Она так красиво трещит. Потом подержать все вместе. Обеими руками. И помахать. Как кнутом. Хайнц Маттек смеялся. Как сумасшедший. Он потянул на себя леску, позволил схватившей блесну рыбе снова отплыть в сторону, потом еще раз подсек добычу. У них на крючке была крупная рыбина. Щука. Старая, хитрющая разбойница. Это было серьезное сражение. И все же в конце концов она шлепнулась в воду у их ног, блеснув на солнце белым брюхом. Мириам подхватила ее в подсачек.

Еще ни разу в жизни он не ходил на рыбалку.

Он стал часто проводить время у Мириам и ее бабушки. Муж старухи умер три года назад, и теперь она наслаждалась счастьем наконец-то побыть одной, хоть напоследок. С Мириам она обращалась почти как с младшей сестрой. Время от времени, когда Мириам боялась взобраться на стул, потому что там сидел черт или привидение, старуха вручала ей ложку: