Мужчина на всю жизнь - [12]

Подрядчик уставился прямо перед собой. Марион налила ему еще. Вдруг он встал и схватил Дорис за руку.

— Хватит.

— Ну-ну, — сказал Хайнц, отвел подрядчика к столу и втиснул в кресло.

— Дело в том, что мне сегодня еще должны позвонить.

— Ой, насмешил до смерти. Что тебе должны?

— Я бы принял предложение в Южную Африку, — сказал Хайнц.

— Где у вас туалет? — спросила Дорис.

— Здесь, в Германии, больше не на что рассчитывать, — сказал подрядчик. — Профсоюзы все изгадили. На них не напасешься.

— По-настоящему никто не работает, — сказал Хайнц Маттек.

— Именно, — согласился подрядчик. Язык у него уже заплетался.

Хайнц опять долил ему. Вернулась Дорис.

— Не был ты в моей шкуре! Попробуй заставь этих типов работать, — сказал подрядчик. — Тогда поймешь, что здесь происходит. Турки — вот кто меня всегда устраивал.

Марион пошла на кухню и обнаружила за дверью два чемодана.

— И немецкий рабочий уже не тот, что раньше, — сказал Хайнц, подмигивая Марион, которая вернулась в комнату и уже готова была задать вопрос.

— Если рассчитывать только на немецкую рабочую силу, нипочем не составишь разумной сметы.

— Я бы поехал в Южную Африку, к сборщикам бананов.

— Черномазые пока любой работе рады.

— Может, пойдем, а? — сказала Дорис.

Подрядчик встал. Он пошатывался.

— Еще по одной на прощанье. Я провожу вас вниз, мне все равно надо к машине.

— Идите вперед, — крикнула Дорис у самых дверей. — Я должна еще сказать кое-что фрау Маттек.

— Можно я быстро закажу такси? — сказала она.

Между тем лифт снова пошел вверх. Она поспешно выволокла свои чемоданы из кухни.

— Извините меня и большое спасибо.

Пришел Хайнц.

— Сейчас я тебе все объясню. Сначала вызови полицию и скажи, что у нас скандалит пьяный. Он вот-вот появится. Держи номер. Звони.

Когда все осталось позади: крики, легкая потасовка, нашествие соседей, — когда полицейские наконец-то удалились, уводя с собой беснующегося подрядчика, и они снова сидели в гостиной, Хайнц рассказал ей, что произошло.

Дорис уже сложила чемоданы и хотела смыться, когда подрядчик ее застукал. Вот она и прибежала сюда. От квартиры им отказали, завтра отключили бы газ, электричество и воду. Большая часть вещей у них заложена, а им самим прямая дорога в ночлежку. Он уже два года сидел без работы, с печенью, отравленной алкоголем, и без малейшей надежды на будущее. Только долги — почти тридцать тысяч марок.

— Он избил бы ее до смерти — сказал Хайнц.

— А с чего это ты вдруг такой трезвый?

— У меня в бутылке была вода, — объяснил он.

— Сколько, ты говоришь, он был без работы? — Она подсела к нему. — Обними меня.

— Но почему она пришла именно к нам?

Позже, в постели, она сама захотела его обнять. Чтобы инициатива исходила от нее — такого в их теперешней супружеской жизни не бывало. От изумления он смутился, застеснялся, и в конце концов в нем поднялось глухое раздражение. Так ничего и не получилось.

— Подожди, я принесу то белье, — сказала она.

— Я его выбросил.

Это ее тронуло, она крепко прижалась к нему, и сразу все стало как прежде.

Но с отпуском до сих пор не решено.

Он: Сейчас это невозможно.

Она: Пусть даже мы займем денег.

Карстен: Вот именно!

Рита: Ну пожалуйста, папочка!

Пока еще можно было отказаться от забронированного летнего домика, но срок этот все сокращался.

И до сих пор не решено, когда пригласить к себе Курта и Ингу.

— Я знаю, почему ты не хочешь, — сказала она. — Строишь из себя тяжелобольного.

— Ведь все будет, как обычно, — пробурчал он.

Но не все было, как обычно. Курт отрастил бороду.

— Слушай, у тебя такой солидный вид. Можно мне потрогать? Инга, расскажи, какое это ощущение? Будто целуешься со щеткой, да? Что, теперь у вас там все носят бороды? И скажи, пожалуйста, Куртхен, почему вы опять подняли нам квартирную плату?

Курт был бухгалтером и, как выяснилось, не имел никакого отношения к тому, что в принадлежащем социал-демократам жилищно-строительном кооперативе снова подняли квартирную плату.

— В общем, дела у меня сейчас идут хорошо. Есть человек, который постоянно меня опекает, именно меня, и это на работе, вы только представьте себе. Чуть что — иду к господину Кремеру. Господин Кремер спрашивает: "Ну, что нас сегодня тревожит, господин Маттек?" У него двое детей, примерно того же возраста, как Карстен и Рита. У мальчика хромает английский, приходится заниматься дополнительно. У девочки трудности с математикой. Теперь, правда, дело пошло на лад. А недавно у господина Кремера полетел в машине поршень. Но к счастью, гарантия еще не кончилась.

— Неужели мы пришли в этот дом, чтобы нас здесь оскорбляли? — сказала Инга.

Подбородок у нее дрожал.

— Думаю, мы видели их в последний раз, — сказала Марион, когда гости с шумом удалились.

— Ты можешь объяснить, зачем мы с ними общаемся? Только честно.

— Нет, не могу, — сказала Марион.

Оба невольно рассмеялись.

— Отращивает бороду, чтобы продемонстрировать свою прогрессивность, и в то же время повышает нам квартирную плату. С бородой. Без бороды никак нельзя.

А потом как-то во время ужина Марион сказала:

— Послезавтра я начинаю работать в "Карштадте"[1].

Он дождался, пока все поели и дети вышли из кухни, потом сказал: