Мужчина моей мечты - [83]

— Господи, Анна, из-под капота дым идет! Сворачивай!

Когда Анна тормозит и сворачивает на правую обочину, Эллисон наклоняется к рулю.

— Посмотри на датчик температуры! — кричит она. — Я же предупреждала, чтобы ты следила за ним!

Стрелка указателя находится в самой верхней точке ярко-красной зоны. Из-под капота уже клубами валит дым, и Анна даже чувствует его запах, напоминающий запах подгоревших морепродуктов. Когда они останавливаются, Эллисон выскакивает из машины, а Анна перебирается на ее место, чтобы выйти с той же стороны. Они стоят в нескольких футах от капота, полуденный влажный воздух давит, не давая дышать, а мимо проносятся машины.

— Может, открыть? — спрашивает Анна.

Эллисон, не отрывая взгляда от машины, задумчиво произносит:

— Наверное, мотор перегрелся. Надо вызвать кого-то на помощь.

После звонка в ААА — слава богу, что хоть Эллисон состоит в Автомобильной Ассоциации Америки, — сестра спрашивает:

— Ты на ручной тормоз тоже не поставила?

На верхней губе Анны выступает несколько капель пота.

— Конечно нет. Почему ты считаешь, что я виновата?

— Я не говорю, что ты виновата. Просто оба происшествия случились именно тогда, когда за рулем была ты.

— Эллисон, ты же сама из кожи вон лезла, чтобы убедить меня, что на дорогах постоянно гибнут животные.

Помолчав, Эллисон говорит:

— Это просто смешно. Мы в часе езды от Чикаго.

— Ты что, спешишь? Может, ты сегодня собиралась сходить в музей?

— Я не собиралась застревать где-то у черта на куличках.

— Разве такое не могло случиться, если бы за рулем была ты?

Эллисон не отвечает.

— Какая же ты стерва! — восклицает Анна. Она на несколько шагов спускается вниз по обочине, заросшей травой. Ей не хочется, чтобы ее видели водители проезжающих машин, не хочется быть тем, с кем другие водители сейчас не хотели бы поменяться местами. Она складывает на груди руки, потом поворачивается, смотрит наверх и говорит сестре:

— Кстати, это была Элеонора Рузвельт.

Итак, придется еще одну ночь провести в мотеле. На часах нет и пяти, когда они подходят к регистратору. До мотеля их подбросил водитель буксира, который увез их машину. В мастерской сказали, что грузовик будет готов на следующий день к двенадцати, и это означает, что завтра им придется ехать прямиком в аэропорт, чтобы у Эллисон был хоть какой-то шанс успеть на самолет. Потом Анне предстоит самой поехать в город по ужасным чикагским дорогам, встретиться с Генри, выгрузить вещи и возвратить грузовик в агентство проката. Анна понимает, что на самом деле ей хотелось, чтобы в тот момент, когда она скажет Генри «привет», Эллисон была рядом, чтобы на глазах сестры она официально въехала в его город и стала частью его мира. Насчет Фиг таких мыслей никогда не возникало, потому что Фиг на Анну совершенно не похожа. Иногда, когда Эллисон и Анна бывают вместе, Анне кажется, будто она сама становится немного красивее. Пока они дожидались ААА, рядом с ними пару раз останавливались машины, предлагая помощь. В обоих случаях за рулем были мужчины, и Анна подумала, стали бы они останавливаться, если бы она была одна, без сестры?

Сейчас они в городке под названием Карлтон, в одноэтажном мотеле, владельцем которого является местная семья; стоянка машин находится прямо перед окнами номеров. С одной стороны мотеля расположены скромные домики, а с другой — лес, причем такого ярко-зеленого цвета, что Анна решила, что здесь недавно были сильные дожди. Чтобы добраться до ближайших магазинов и ресторанов, нужно пройти через лес и примерно милю идти вдоль проселочной дороги. Об этом им рассказала женщина, которая выдала ключи от номера.

Как только Анна и Эллисон заходят в свой номер и ставят на пол сумки, Эллисон сообщает, что отправляется бегать трусцой. Она отсутствует примерно час и возвращается взмыленная, с красным лицом. Когда она появляется в номере, Анна уже досматривает по телевизору второе ток-шоу. Приняв душ, Эллисон снова уходит и возвращается через несколько минут с пачкой картофельных чипсов из автомата; Анне она их не предлагает. Она ложится на другую кровать и начинает читать книгу о том, как воспитывать детей, не теряя при этом чувства самоуважения.

Если бы они с сестрой не поссорились, думает Анна, то их злоключения могли бы показаться забавными. Но сейчас общество Эллисон ей настолько неприятно, что она даже готова предложить ей прямо сейчас сесть в автобус и поехать в аэропорт. (Давай, давай, увидишь, что Анне тоже не все равно!) Но вслух она ничего не говорит. Около шести часов начинается несильная гроза, и, когда дождь прекращается, Анна спрашивает:

— Что будем есть на ужин?

— Я уже наелась. Мне хватило чипсов.

Неужели она говорит серьезно? Ужин — это как раз то, что, по мнению Анны, должно было вернуть вечеру осмысленность и успокоить нервы.

— Не хочешь сходить со мной что-нибудь поискать?

— Нет, спасибо.

И тогда Анна решает (это будет вдвойне приятно, потому что, во-первых, разозлит Эллисон, а во-вторых, доставит удовольствие самой Анне) заказать по телефону китайскую еду. Поискав телефонный справочник и найдя его в выдвижном ящике письменного стола, Анна заказывает три основных блюда (креветки кунг-пао, тонкую стручковую фасоль по-сычуаньски и баклажаны в остром чесночном соусе), а также традиционный суп с вермишелью и еще два яичных ролла. Когда она положила трубку, Эллисон говорит: