Мужчина моей мечты - [28]

— Да, план составлен довольно тщательно.

— Да нет, на самом деле я ничего не продумывала заранее. Я просто говорю об этом, потому что ты спрашиваешь.

— Любопытно, — констатирует Генри. — Фиг — сумасшедшая, и ты тоже сумасшедшая, но совсем по-другому.

— А ты сумасшедший?

— Я уже говорил: я — типичный американский зануда. В старшей школе я играл в бейсбол. У нас была собака, золотистый ретривер. Мои родители до сих пор живут вместе.

— А теперь ты собираешься стать консультантом. Неплохая работенка для зануды.

— Да уж, — отвечает Генри, но Анна заметила, что он улыбнулся при этом.

— Ты только что назвал меня сумасшедшей.

— Наверное, лучше было бы сказать «странная». Ты, по сравнению с Фиг, прагматичнее, что ли, — объясняет он.

— Вообще-то… Во-первых, мне не кажется, что я не сумасшедшая. А во-вторых, я думаю, что парням нравится, когда девушка немного сумасшедшая. Я постоянно вижу, как парни встречаются с капризными и ветреными девицами.

— А как насчет тех девушек, которые встречаются с придурками?

— Это не одно и то же. Я имею в виду девушек, которые каждую секунду жалуются, пускают слезу, устраивают сцены. Если бы я оказалась на месте парня такой девушки, я бы не выдержала и пяти минут. Но парни остаются с ними, и это лишь свидетельствует о том, что им нравятся постоянные капризы избранниц.

— Знаешь, со стороны нельзя понять, что люди находят друг в друге.

Из того, с какой серьезностью звучит голос Генри, Анна делает вывод, что у него было несколько романов с девушками. Он говорит взвешенно, в отличие от Анны основывая свои выводы на личном опыте.

— То, что видят окружающие, — это лишь надводная часть айсберга, — рассуждает он. — Плюс мы стараемся вести себя так, как от нас ожидают, не правда ли? Если твоя девушка ведет себя слишком уж вызывающе, естественно, ты постараешься дать ей понять, что тебе это не нравится, даже если ее поведение не поддается логическому объяснению. Это то же самое, что и скрипучее колесо в телеге, которое приходится смазывать.

— Другими словами, если хочешь встречаться с парнем, надо вести себя как можно развязнее.

— Лучше сказать, у тебя появится больше шансов, если ты время от времени будешь надевать блузку с глубоким вырезом.

— Значит, ты со мной не согласен?

— Нет, конечно, бывает и так, как ты говоришь, но нельзя же обобщать.

Анна умолкает. Ее несерьезное настроение улетучивается. Она явно отталкивает от себя Генри своей теорией о том, что девушкам нельзя потворствовать. Он старается быть вежливым, но не заинтересован в дальнейшем развитии отношений. Кроме того, начинающая увеличиваться дистанция между ними приносит даже какое-то облегчение. Слишком уж она возбуждена мыслями о надеждах, которым все равно никогда не сбыться.

Несколько минут они молчат.

— Как ты там? — наконец спрашивает Генри.

— Все в порядке.

Стекло со стороны Анны опущено, и она чувствует, что воздух за окном тоже начинает меняться: дело идет к вечеру. Когда они переезжают через мост Сагамор, Анна решает: хватит делать вид, будто ей тридцать один год, Генри тридцать три, а на заднем сиденье сидят их дети (одному шесть лет, другому четыре); хватит изображать из себя семейную пару, которая едет за город к морю. Это обычное свидание двух студентов, со всеми обычными в таких случаях ритуалами, манерой поведения и намеками, которыми приходится изъясняться. Но как же все это далеко от того, чего на самом деле хочется Анне! Она чувствовала бы себя намного лучше, если бы оказалась лет на десять старше, чтобы не нужно было стараться выглядеть веселой и сексуальной. Все, о чем она мечтает, — это чтобы рядом с ней находился человек, с которым можно было бы зайти в магазин и купить еды в дорогу, а затем ехать с ним в одной машине — вот как сейчас, с той лишь разницей, что она была бы не актрисой второго плана, а играла бы главную женскую роль. Они с Генри ехали бы куда-то не ради Фиг, а ради нее.

Мыс оказался вовсе не таким, каким представляла его Анна. Она думала, что здесь все будет блестеть чистотой и удивлять роскошью, но на самом деле вдоль дороги тянутся бесконечные ряды серых невысоких зданий. Анна и Генри подъезжают к Гуаннису, и уже через несколько минут их машина вливается в поток городских автомобилей. Разговор сошел на нет минут двадцать назад, и голос Генри звучит даже как-то неожиданно:

— Видишь там мексиканскую закусочную? Ты как, хочешь есть?

— Наверное, да, — отвечает Анна. — Хочу.

Внутри это заведение чем-то напоминает ресторан быстрого питания, хотя вряд ли оно относится к какой-то крупной сети. Анна и Генри заказывают себе буритто (Анна берет без гуакамолы и сметаны — ей хочется побыть дамой с изысканными манерами) и выходят с ними во двор, где рядом с дорогой стоят летние складные столики. Генри усаживается на стол, и Анне приходится последовать его примеру. Они сидят лицом к шоссе — это почти то же самое, что смотреть телевизор; неспешный разговор незаметно снимает напряжение.

Анна уже почти доела свой буритто, когда Генри сказал:

— Знаешь, ты права насчет того, что парни любят девушек, которые не скрывают своей сексуальности. Я, в общем, с тобой согласен. Но мне кажется, что ты недооцениваешь, насколько парню важно чувствовать, что он нужен, что его хотят. Это звучит глупо, но если девушка надеется на тебя и ты добиваешься того, что она хочет, то ты чувствуешь себя настоящим супергероем.