Мужчина моей мечты - [21]
— Странно, — задумчиво произносит Дженни. — У меня дежавю. Мне кажется, что я уже это когда-то видела.
— Что именно? Эту остановку?
— Все. И нашу машину, и тебя за рулем.
— Дежавю случается, когда глаза обрабатывают информацию быстрее, чем мозг, — говорит Анна. — Я об этом где-то читала.
Дженни никак не реагирует на ее слова, и тогда Анна на одном дыхании выдает длиннющее пояснение, которое, как ей кажется, звучит сбивчиво и от волнения слишком торопливо.
— Знаешь, это довольно скучное определение. Медицина сплошная. Иногда я представляю себе, как лет через десять выйду замуж, рожу детей и буду жить в своем доме. Как-то вечером мы с мужем будем готовить ужин, я начну резать овощи или что-то в этом роде и у меня случится дежавю. Я вдруг подумаю: «Стоп, я это уже когда-то видела». Мне просто кажется, что это действительно необычно, потому что выглядит так, будто я всегда знала, что у меня в жизни все сложится хорошо, что я буду жить счастливо.
Сердце Анны бешено колотится в груди.
— Наверное, это звучит странно, — добавляет она.
— Нет. — В эту секунду Дженни выглядит очень серьезной, почти печальной. — Совсем не странно.
Они въезжают на стоянку. В окне висит реклама о снижении цен на двухлитровые бутылки газированной воды. Внутри за прилавком стоят две женщины в красных рабочих халатах. Все вокруг звенит от электричества.
— У меня не очень большой опыт общения с парнями, — говорит Анна.
Дженни усмехается:
— Считай, что тебе повезло.
2
Возвращаясь на электричке в общежитие после встречи с доктором Льюин, Анна делает кое-какие записи в тетради относительно их разговора по искусству ислама. «Джаред, возможно, польщен, — пишет она. — Почему капризный жест? Почему не задумчивый?» Потом она вырвет из тетради этот листок с заметками и положит его в картонную папку, которая хранится в верхнем выдвижном ящичке ее рабочего стола. Анна надеется, что, когда там соберется достаточное количество таких листов, она сможет понять секрет счастья. Не совсем ясно, сколько на это уйдет времени, но Анна уже год каждую пятницу ездит к доктору Льюин после того, как закончилась весна ее первого года в университете. Доктор Льюин берет с Анны девяносто долларов в час; эта, на первый взгляд, огромная сумма на самом деле отражает скользящий график оплаты. Чтобы не просить на это деньги ни у матери, ни у отца (другими словами, чтобы не рассказывать им, что она ходит к психоаналитику), Анна устроилась на работу: она расставляет по полкам книги в ветеринарной библиотеке.
— Почему ты не расскажешь им? Ты боишься их реакции? — спросила однажды доктор Льюин. Анна ей ответила:
— Я просто не хочу разговаривать с родителями на эту тему. Не вижу в этом смысла.
Доктору Льюин далеко за тридцать. Она всегда аккуратна и подтянута. Анна подозревает, что она занимается бегом. У нее темные вьющиеся волосы, всегда коротко подстриженные, чистая кожа и внимательные голубые глаза. Она предпочитает носить белые или полосатые блузки на пуговицах и черные брюки. Их встречи проходят в Бруклине в обустроенном цокольном этаже ее большого дома с оштукатуренными стенами. Дипломы, которые висят на стене офиса доктора Льюин, свидетельствуют о том, что она с отличием окончила Веллесли колледж и продолжила обучение в медицинской школе при Университете Джонса Хопкинса[6]. У Анны есть подозрение, что доктор Льюин — еврейка, хотя фамилия Льюин, как ей кажется, не похожа на еврейскую фамилию. У доктора Льюин двое сыновей младшего школьного возраста, скорее всего приемных, потому что оба они — выходцы из Центральной или Южной Африки (на фотографии в рамке, которая стоит на рабочем столе доктора Льюин, видно, что у детей темно-коричневая кожа). О муже своего психоаналитика Анне ничего неизвестно. Иногда ей кажется, что он тоже психоаналитик и доктор Льюин познакомилась с ним в университете. Он, наверное, был восхищен ее умом и серьезностью. Но иногда (Анна отдает предпочтение именно этой версии) она представляет мужа доктора Льюин каким-нибудь плотником сексуального вида, немногословным парнем с рабочими инструментами на ремне, который тоже (только по-другому) восхищается умом и серьезностью доктора Льюин.
На сегодняшней встрече темой обсуждения стало то, как Анна на занятии по социологии дала пузырек сиропа от кашля парню по имени Джаред. Эти занятия посещает всего двенадцать студентов, и ведет их степенный бородатый профессор, который носит джинсы. Студенты всей группой рассаживаются за большим столом. Анна почти всегда сидит рядом с Джаредом, но они никогда не разговаривают, хотя время от времени определенная искра между ними пробегает. Анне кажется, что он обращает внимание на те же вещи, что и она; их оценки по поводу других студентов тоже в точности совпадают (кто-то нравится и ему, и ей, а кто-то их обоих раздражает). Джаред очень своеобразно одевается. Такую одежду мог бы носить либо панк, либо гей: большие красные, или темно-синие, или оливкового цвета джинсовые шорты, которые длиннее обычных шорт, свисают намного ниже колен; белые гетры, обтягивающие худые икры; замшевые спортивные туфли и нейлоновые куртки с застежкой-молнией спереди и вертикальными белыми полосками на рукавах. Если, выходя из аудитории, пристроиться следом за ним, можно заметить серебряную цепочку, которая протянута между передним и задним карманами и предположительно соединяет некий предмет (что именно, Анна еще не выяснила; может, бумажник?) с другим неизвестным предметом (который тоже является загадкой для Анны: ключи? карманные часы?). У него крашеные черные волосы, и Анна иногда видит, как он катается на скейтборде по территории университетского городка в компании других молодых людей, одевающихся примерно так же, или с девушкой, у которой через правую бровь продето кольцо.
