— Я не могу. — Слезы полились у нее из глаз. Мэрайя вырвала руку из его ладоней. Страх был сильнее ее. Она слишком сильно любила этого мужчину, чтобы позволить ему снова причинить ей боль. — Я не могу снова стать прежней. Это слишком больно.
— Ты не можешь простить меня? Даже теперь, зная все причины?
Она покачала головой.
Зайяд помолчал, на лице его заиграли желваки, а потом он согласно кивнул:
— Я понимаю. То, что я сделал, простить нельзя.
Он положил папку к ее ногам, а потом встал:
— Фандал только что принес мне это. Я еще не смотрел эти фотографии. Но надеюсь, что ты сможешь найти здесь то, что ищешь.
— Спасибо.
Он кивнул, повернулся, чтобы уйти, но потом остановился:
— Ты можешь сказать мне, Мэрайя, что не любишь меня?
Сердце ее ушло в пятки, а в горле внезапно пересохло. Все внутри нее желало его, прощало его, любило… Все, кроме ее гордости.
— Прости меня.
Мэрайя сказала эти слова не только ему, но и себе самой.
Впереди показались огни Эманда.
Зайяд надеялся, что почувствует умиротворение от возвращения домой, но вместо этого он чувствовал только пустоту внутри себя.
Сначала Мэрайя отказала ему после всего того, что он сделал. А потом была Джейн. Его сестра сказала, что хочет еще немного подумать, поговорить с матерью, а потом еще немного подумать. И у Зайяда не было желания бороться.
Ни с кем из них.
Вошел слуга и убрал с подноса его нетронутый ужин, а потом поставил перед ним небольшое блюдо с малиной со сливками:
— Ваш десерт, Ваше Величество.
Зайяд уставился на красно-белое совершенство, и ему захотелось ударить по нему кулаком. Он потерял самое дорогое в своей жизни — друга, возлюбленную, настоящего соратника, и все из-за собственных страхов.
Если бы он мог повернуть самолет прямо сейчас, он это сделал бы. Но Зайяд понимал, что это будет глупо. Ей нужно время, чтобы остыть…
Время… Это настоящая пытка для человека, который борется за любовь.
Он крепко стиснул зубы, отставив в сторону фрукты. Он не потеряет Мэрайю. Когда он вернется за Джейн, то сделает еще одну попытку. А потом еще, и еще… Пока Мэрайя не простит его, не примет его и не будет снова любить его.
— Ну, и каков вердикт, госпожа адвокат? — спросила Джейн, барабаня в дверь ванной.
За две недели после отъезда Зайяда Мэрайя пережила и гнев, и полное отчаяние, и одиночество, и глубокое сожаление, но она ни разу не чувствовала счастья.
До настоящего момента.
Она сидела на краю ванны, сердце ее стучало как сумасшедшее, руки тряслись. Она держала в руках тест на беременность и смотрела на результат. Ничего не изменилось. По-прежнему две голубые полоски.
По-прежнему — беременна.
— Черт возьми, Эмми. Впусти меня.
Мэрайя встала на ватных ногах, подошла к двери и открыла ее.
— Ну? — Глаза Джейн светились от возбуждения.
— Ты станешь тетей.
Джейн взвизгнула, обняла ее, а потом снова завизжала:
— Я просто не могу этому поверить.
— Я тоже. Мы были так осторожны.
— Иногда такое случается. Провидение берет все в свои руки, когда простые смертные начинают упрямиться.
Мэрайя приготовилась к новому сражению с Джейн по поводу ее отказа Зайяду и заранее сказала:
— Я не собираюсь сдаваться.
— Отлично.
— Я серьезно.
— Хорошо.
Мэрайя вздохнула:
— Главное то, что он обманул меня.
— Нет ничего главного и окончательного. Он совершил ошибку, но жизнь на этом не закончилась. — Мэрайя открыла рот, но Джейн взмахнула рукой. — Он не обманывал тебя, Эмми. Он не оскорблял твое достоинство и гордость.
Мэрайя теребила в руках полоску теста. Она понимала, что ей придется найти в себе силы для прощения, несмотря на окаменевшее сердце. Она должна это сделать для себя и для ребенка.
— Кстати, тетя Джейн, ты говоришь так, словно уже приняла все эти права настоящей принцессы Аль-Найял.
Джейн пожала плечами:
— Это все из-за мамы. Она очень поддерживает меня. Зайяд произвел на нее неизгладимое впечатление.
Если бы только на нее!
— В любом случае, — продолжила Джейн, — она мне все рассказала, все объяснила, заставила понять, кто я такая и что нет смысла отрицать это.
— Но ведь это новая семья… — начала Мэрайя осторожно.
— Я знаю. — Глаза Джейн заблестели. — Разве это не здорово? Вчера днем я разговаривала с Сакиром. Он просто удивительный, и его жена тоже.
Несколько секунд Мэрайя изучала лицо Джейн, а потом спросила:
— Так ты собираешься в Эманд?
Джейн кивнула.
— Когда?
— Скоро. Тара тоже едет.
— Тара? — удивленно спросила Мэрайя.
— Она очень хочет увидеть Эманд. Ну, конечно, по-своему. Как раз пришло время, как ты думаешь?
Мэрайе стало не по себе. Жизнь, к которой она привыкла, закончилась.
— И Зайяд согласился, чтобы Тара приехала?
— Это была его идея.
— Так ты говорила с ним? — Горе придавило ее, словно каменная плита.
— Вчера вечером.
— Он сказал что-нибудь… — Мэрайя запнулась. Она не хотела спрашивать, скучает ли он по ней, любит ли ее по-прежнему, хочет ли, чтобы она приехала в Эманд.
Но Джейн и сама все сказала:
— Он так сильно любит тебя, Мэрайя. Но он не хочет давить на тебя.
— А может быть, так и надо сделать. — Мэрайя прислонилась к стенке ванной и вздохнула. — Что же мне делать, Джейн?
— Я могу сказать, только исходя из собственного опыта.
