Мужчина достойный любви - [6]

Такая ситуация для него стала уже обыденной. Но его тревожила возникшая где-то внутри жажда чего-то большего. И тут его стал дразнить легкий запах духов. Он понимал, что, вероятно, это аромат, исходивший от графини. Тем не менее, ему нравилось представлять себе, будто он исходит непосредственно от кожи, будто нежное облачко, окружающее Мелиссу, точно легкий пушок на ее животе, золотистое марево, куда можно погрузить ладонь.

Рука Рейли мертвой хваткой вцепилась в ручку управления. Мелисса ощутила его. Ибо она уже чувствовала его так же, как он чувствовал ее, хотя и по разным причинам.

Он кивнул в сторону ярко-зеленого прямоугольника луга, как бы врезанного в пространство леса в трехстах метрах от Бедфорд-хауза.

— Приземляемся здесь.

— Великолепно, — ответила она, глядя прямо перед собой немигающим взглядом, плотно сжав губы.

Он про себя рассмеялся. Она ему нравилась. Она не позволила страху одержать над собой победу. Когда он рассказывал девочке замысловатые истории про Шервудский лес, миловидная няня приняла в этом весьма активное участие: она заливалась смехом, задавала вопросы, вступала в спор по поводу самых диких его выдумок. Но все это время она сидела, вцепившись в подлокотники кресла, да так, что на коже остались следы от ее коротко остриженных ногтей. Малютка не заметила у нее ни капли страха, но от него невозможно ничего спрятать.

Оборотная сторона умения вести профессиональное наблюдение, въедающегося в плоть и кровь, подумал он. Но ведь он еще и мужчина; и когда он представил себе, как эти ногти впиваются ему под лопатки, он с силой вжался в кресло.

Обладая гипервосприимчивостью ко всему, что происходит вокруг, прелестная няня сделала то же самое, словно гигантская сила тяжести отшвырнула их обоих назад. Тревожиться нечего. Он посадит их так же легко, как сажают ребеночка в ванночку — или женщину укладывают в постель.

А пока что Мелисса сдвинула в сторону свои изящные ножки, перебросив одну через другую и плотно их сжав. Лицо у нее было бледным и овальным, а глаза — призывно-голубыми. Впившийся в него неотступный взгляд таил в себе незаслуженную веру в его способности, готовность доверять ему во всем.

Со своей стороны, он доверял лишь тому, что можно пощупать, попробовать, потрогать. Незаслуженная, безоговорочная вера в других — не для него. Когда он проявил подобную веру, результаты оказались катастрофическими.

Он сделал над собой усилие и убрал горькую складку с лица. Надо просто делать свое дело. Он пользовался репутацией человека хладнокровного. Причем бывали времена, когда его даже без обиняков называли холодным. Бессердечным.

Он указал на простершийся под ними луг. Посреди зеленого прямоугольника рос могучий дуб. А под ним находился маленький белый прямоугольничек.

— Непохоже, чтобы мы смогли здесь приземлиться, — заявила Мелисса.

— Верно, мэм. Ибо здесь мы просто сможем поесть.

— Пикник! — воскликнула Аврора.

— Пикник? — переспросила графиня, перегибаясь через дочь, чтобы лучше видеть. Потрясенная и развеселившаяся одновременно, она тихо проговорила, как бы разговаривая сама с собой: — Реджи такой изобретательный!

— Вот именно, — пробормотал Рейли. — У него романтическая жилка, такая же огромная, как и его владения.

Мелисса услышала его замечание, сказанное в микрофон, и тотчас же резко окинула взором пилотскую рубку.

Лицо Рейли ничего не выдавало. Слева от него проносились верхушки деревьев. Правая рука Мелиссы впилась в подлокотник. Не говоря ни слова, он накрыл ее своей, отцепил пальцы и перенес ее на рычаг.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Пускаю ее в ход, — заявил он, одновременно осматривая всю площадку.

— Мелисса сажает самолет! — обрадовалась Аврора.

— Нет, нет, ничего подобного! — крикнула Мелисса прямо в микрофон.

Рейли даже вздрогнул: так громко ее голос прозвучал в наушниках.

— Я хочу, чтобы вы прониклись чувством машины, мисс. Гораздо легче, когда ощущаешь себя соучастником. — Такое заявление можно было бы отнести к массе вещей, которые мужчина и женщина делают вместе.

Целиком и полностью отдавая себе отчет в том, что девочка наблюдает за их молчаливой схваткой, Мелисса свирепым шепотом произнесла в микрофон:

— Я не могу!

— Безусловно, можете. Это так же легко, как переключать передачи у машины.

— На моей автоматика.

Он улыбнулся, но не ослабил хватки. Опасности не было никакой, она все равно не сможет двинуть ручку, даже если захочет. А пока что вибрация двигателя проникала сквозь их сцепленные руки. Дрожь ее и машины накладывались друг на друга. Сердце его билось ровно, как часы.

— Готовы? — спросил он.

Она широко раскрыла глаза, глядя на него, а он сжал ее пальцы. Запах духов становился сильнее, и даже резче от ее горячей кожи. Его кожа в ответ тоже стала горячее. Она задышала резче, отрывистее; под свободным свитером груди ее поднимались и опадали. Он представил себе, как они, розовые, укладываются в ладонь и не нуждаются в лифчике, а упруго сохраняют форму под нажимом мужской руки. Вся чувствительность его перешла в пальцы.

Взгляд его концентрировался на чем-то еще, а ее взгляд так и прирос к нему. Вот так она бы глядела на него в постели, наблюдая за его реакцией так же, как он бы наблюдал за ее. Они бы набирали высоту так же, как это делает машина: у них сначала перехватывало бы дыхание и обрывалось в животе от резкого рывка вверх, а потом шел бы медленный спад, пока…