Муж, жена и сатана - [78]

Шрифт
Интервал

— Нет, не Шварцман она, не брала, не захотела. Суходрищева. Сказала, когда расписывались, что, мол, если б уверена была, что не сядешь, Мишаня, то, по крайней мере, понимала бы, ради чего терплю такую фамилию. А поскольку тебя все равно рано или поздно посадят по делам твоим, то уж лучше останусь Суходрищевой, хотя и ненавижу ее, фамилию эту, еще больше, чем твою. Так и живут по сегодня: он не сел и уже теперь не сядет по гроб жизни, а ей уж смысла нет фамилию менять, она с ней больше прожила, чем осталось, — объяснил ситуацию Гуглицкий. — Короче, делаем так: я связываюсь с Мишаней и договариваюсь о встрече. Если все нормально, едем к Бахрушину этому в музей. А там как Бог на душу положит. Или на дух, — поправил он сам себя, — в общем, как само получится.

24

С Мишкой удалось встретиться лишь через четыре дня — того просто не было в городе. Лёва подумал еще, может, не стоит ждать, а самому потолковать с Ленкой по душам. Но в итоге не решился, побоялся завалить дело в самом начале. Этих мне все равно не обойти, подумал, а напрямую в музей сунуться — попрут и больше на порог не пустят.

Проблемой своей, когда они уже встретились, наконец, он в шутливой форме поделился со Шварцманом. Тот согласился, попутно придав лицу серьезный вид.

— Ты пойми, старик, — объяснил Мишаня, — ты просишь посодействовать в деле, за которое по статье пойти, как штаны после арбуза намочить. Хищение музейной реликвии приравнивается к особо опасным преступлениям, тем более, когда оно совершается по предварительному сговору, к тому же группой лиц. Статья… — он задрал глаза в потолок, перебирая в уме близлежащие, — статья ломовая просто.

— А почему групповое, я не понял? — удивился Лёвка. — Ленка найдет и вытащит предмет. При чем тут сговор группы лиц?

— Потому что Ленка тебя первая тут же и сдаст, — не моргнув глазом, отреагировал Шварцман. — Они все такие, Суходрищевы, вся их порода. Нет, сама она баба хорошая, но сдаст без проблем и еще скажет, угрожал и шантажировал.

Лёва недоверчиво покачал головой.

— Мишань, я не понял, она у тебя что, совсем дикая? Ты ей разве сам не сможешь объяснить, как и что надо делать, если чего?

— Ясное дело, объясню, ты, чего, Лёвчик? Именно это и скажу, чтобы только так и делала. А ты думаешь, я зачем вообще? Чтоб жену топить? Она, знаешь, хоть и Суходрищева, а все ж своя. И вообще, чего ради, скажи мне, жопу свою под статью подставлять, а, Лёв? Это потому что у тебя залетный купец на черепушку подписался? Из сатанистов, что ли? — Шварцман сказал это и заржал. Потом закурил и, выпустив толстое кольцо дыма в Гуглицкого, предложил: — Давай лучше сделаем таким образом, старик. Ты отдаешь нам купца, мы решаем вопрос, сами уже, а ты, как посредник, имеешь пять процентов. Нормально?

Лёва встал и тупо уставился на Мишку.

— Ладно, десять. Десять процентов и ни процентом больше. — Мишка сделал обиженное лицо и, демонстрируя раздражение, загасил сигарету. — Ты пойми, Лёва, она ж у меня святая почти, Суходрищева. Я ж ей еще должен легенду какую-нибудь поднести красивую, чтоб сломалась. Она ж принципиальная у меня, не знал? А ты думал, вот так сразу прям и подкачу? Да она меня первого сожрет и с говном смешает. Тут нужен подход. А это — денег стоит, сам знаешь. — Он поднялся и протянул Гуглицкому руку. — Ну что, состоялось?

Лёва руки не подал — вместо этого снова опустился на скамейку. Они встречались напротив памятника Льву Толстому, недалеко от Лёвкиной Зубовки, там, где начиналась Большая Пироговка. К назначенному месту Шварцман подкатил на новенькой «Тойоте-Камри», и отсюда следовал прямой вывод, что просто так он не сдастся. И чтобы доказать это несговорчивому Гуглицкому, он повторно присел на скамейку и прикурил новую сигарету.

Сентябрь, любимейший Лёвкин месяц, все еще тянулся и, кажется, совершенно не планировал заваливаться в глухую осень. Лёва Гуглицкий любил его за то, что всякий погожий сентябрьский день, пребывающий в постоянной готовности быть вытолкнутым из календаря надвигающейся погодой, которая вот-вот обвалится на голову ветреным, мокрым и противным, будто терпел над собой насилие, настырно упирался неизбежному и, всеми мышцами не пуская к себе непогоду, перетекал в другой, в следующий, и в очередной, и дальше… до той крайней поры, когда уже, не в силах противостоять сильнейшему, не выключал он последний свой рубильник и не выталкивался взашей, чтобы уступить место тому, что с ходу навалится и заявит о начале пакостных перемен.

— Миш, думай что хочешь. Но только нет никакого купца, точно тебе говорю. Нет и не имелось даже в виду. — Этими словами Лёва приступил ко второй стадии переговоров.

Щварцман искренне не врубился.

— Лёвчик, ты не в себе, что ли? Для чего тебе эта хрень? Риску — океан, а навару — высохшая лужа, как я понимаю?

— Тебе ничего не надо понимать, Мишаня, — спокойно отреагировал Гуглицкий. — Просто прими на веру, что эта вещь мне нужна. И дальше моих рук никуда не уйдет. Это я тебе обещаю, — и посмотрел ему в глаза. И увидел, что Мишка поверил. А это было уже кое-что, немало. Однако также знал, что веры своей в доброе начало Шварцман никогда не предъявит, не тот человек был Мишаня — слишком уж большой и нелегкий опыт внутренней эмиграции реял у него за плечами. Был момент в Мишкиной биографии, когда его прихватили и довольно крепко, то ли менты, то ли контора, и никто из близкого ему круга не угадывал даже, чем история закончится. Однако концы уже рубили все, попутно складывая удобопонятные версии на случай, если Шварцман откроет рот, после чего непременно начнут заодно с Мишкой топить и кого-то из круга братьев-подельников.


Еще от автора Григорий Викторович Ряжский
Колония нескучного режима

Григорий Ряжский — известный российский писатель, сценарист и продюсер, лауреат высшей кинематографической премии «Ника» и академик…Его новый роман «Колония нескучного режима» — это классическая семейная сага, любимый жанр российских читателей.Полные неожиданных поворотов истории персонажей романа из удивительно разных по происхождению семей сплетаются волею крови и судьбы. Сколько испытаний и мучений, страсти и любви пришлось на долю героев, современников переломного XX века!Простые и сильные отношения родителей и детей, друзей, братьев и сестер, влюбленных и разлученных, гонимых и успешных подкупают искренностью и жизненной правдой.


Точка

Три девушки работают на московской «точке». Каждая из них умело «разводит клиента» и одновременно отчаянно цепляется за надежду на «нормальную» жизнь. Используя собственное тело в качестве разменной монеты, они пытаются переиграть судьбу и обменять «договорную честность» на чудо за новым веселым поворотом…Экстремальная и шокирующая повесть известного писателя, сценариста, продюсера Григория Ряжского написана на документальном материале. Очередное издание приурочено к выходу фильма «Точка» на широкий экран.


Дом образцового содержания

Трехпрудный переулок в центре Москвы, дом № 22 – именно здесь разворачивается поразительный по своему размаху и глубине спектакль под названием «Дом образцового содержания».Зэк-академик и спившийся скульптор, вор в законе и кинооператор, архитектор и бандит – непростые жители населяют этот старомосковский дом. Непростые судьбы уготованы им автором и временем. Меняются эпохи, меняются герои, меняется и все происходящее вокруг. Кому-то суждена трагическая кончина, кто-то через страдания и лишения придет к Богу…Семейная сага, древнегреческая трагедия, современный триллер – совместив несовместимое, Григорий Ряжский написал грандиозную картину эволюции мира, эволюции общества, эволюции личности…Роман был номинирован на премию «Букер – Открытая Россия».


Нет кармана у Бога

Роман-триллер, роман-фельетон, роман на грани буффонады и площадной трагикомедии. Доведенный до отчаяния смертью молодой беременной жены герой-писатель решает усыновить чужого ребенка. Успешная жизнь преуспевающего автора бестселлеров дает трещину: оставшись один, он начинает переоценивать собственную жизнь, испытывать судьбу на прочность. Наркотики, случайные женщины, неприятности с законом… Григорий Ряжский с присущей ему иронией и гротеском рисует картину современного общества, в котором творческие люди все чаще воспринимаются как питомцы зоопарка и выставлены на всеобщее посмешище.


Музейный роман

Свою новую книгу, «Музейный роман», по счёту уже пятнадцатую, Григорий Ряжский рассматривает как личный эксперимент, как опыт написания романа в необычном для себя, литературно-криминальном, жанре, определяемым самим автором как «культурный детектив». Здесь есть тайна, есть преступление, сыщик, вернее, сыщица, есть расследование, есть наказание. Но, конечно, это больше чем детектив.Известному московскому искусствоведу, специалисту по русскому авангарду, Льву Арсеньевичу Алабину поступает лестное предложение войти в комиссию по обмену знаменитого собрания рисунков мастеров европейской живописи, вывезенного в 1945 году из поверженной Германии, на коллекцию работ русских авангардистов, похищенную немцами во время войны из провинциальных музеев СССР.


Четыре Любови

Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — чрезвычайно драматичное по накалу и захватывающее по сюжету повествование.В центре внимания — отношения между главным героем и четырьмя его женщинами, которых по воле судьбы или по воле случая всех звали Любовями: и мать Любовь Львовна, и первая жена Любаша, и вторая жена Люба, и приемная дочь Люба-маленькая…И с каждой из них у главного героя — своя связь, своя история, своя драма любви к Любови…


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.