Муж как все мужья - [11]
Аптекарша. Я его где-то видела. Он знает меня…
Рома (ревниво). Устанавливал у тебя холодильник?
Аптекарша. Он знает моего мужа.
Рома. Такого быть не может. Что общего может быть у грузчика с твоим мужем-бизнесменом? Где они могли пересечься?
Аптекарша. Они хорошо знают друг друга. Я вспомнила. Они вместе служили в армии, и однажды мой муж меня представил ему… на банкете ветеранов. Я сожалею, но мне лучше уйти.
Рома. Ни в коем случае! Он же все равно тебя видел. Семь бед — один ответ. Клянусь, он будет держать язык за зубами.
Аптекарша. Доверяешь ему?
Рома. Как самому себе.
Аптекарша. Ладно. Ты успокоил меня. Но почему ты стоишь как пришибленный?
Рома. А что прикажешь делать?
Аптекарша. Поцелуй меня. Я в твоем доме.
Рома. Ах, да!
Он заключил ее в объятия и закружил по гостиной, целуя и смеясь.
Внезапно зазвонил дверной звонок. Рома замер, но не разжал объятий. А звонок не унимался, все трезвонил, настойчиво и нетерпеливо.
Аптекарша и Рома, словно в танцевальном дуэте, на цыпочках синхронно двинулись к другой комнате.
Рома. Жди здесь. Погляжу, кто это. В любом случае не волнуйся, я тебя в обиду не дам.
И, браво расправив плечи, закрыл за нею дверь. Затравленно глянул на входную дверь, где все не унимался звонок, и с обреченным видом, как на казнь, пошел навстречу судьбе.
Рома. Кто там?
Голос соседки. Рома? С каких это пор вы боитесь открыть дверь своей соседке?
Рома. А что нужно соседке в такой поздний час, когда моя жена в отъезде?
Голос соседки. Вы спятили… Должно быть, от радости. Я не намерена отбить вас у жены. У меня есть муж… хороший или плохой… это наши проблемы… но уж так и домучаюсь до могилы.
Не умолкая, она вкатывается в открытую Ромой дверь и, увидев накрытый стол, приходит в восторг.
Соседка. Какая вы прелесть! Приготовили пиршество… Вы, конечно, знаете новости?
Рома. Что еще стряслось?
Соседка. Вы не слушали радио? Потрясающая новость! Я зашла, чтобы вас поздравить. Сейчас будете прыгать от радости. Ваша теща — свободна! Все пассажиры захваченного самолета освобождены. Потрясающе! Но с ужином вы явно поторопились. По крайней мере понадобятся сутки, чтоб их всех доставить в Израиль. И ваши цветы завянут, пока теща войдет в эту дверь.
Рома в ужасе глянул на дверь, представляя, как она распахнется и на пороге возникнет грозная фигура тещи.
Рома. Послушайте, возьмите цветы. За то, что принесли такую хорошую новость. А я завтра куплю другие… для тещи.
Соседка. Спасибо, дорогой. Я принесу их домой, и пусть мой ненаглядный муженек взовьется до потолка. Скажу, что это дар моего обожателя. Букет источает аромат безумной любви, томной страсти и всяких других прелестей, которыми мой благоверный меня не балует. Таких мужей, как вы, нет на земле. Повезло лишь вашей жене… и теще. Но я, как женщина, рада хоть за них.
Выпроводив соседку и заперев дверь, Рома в изнеможении рухнул в кресло.
Аптекарша вышла из соседней комнаты. Аптекарша. Боже, как ты бледен! Рома попытался выдавить улыбку.
Рома. Еще чудо, как я жив остался после такого сюрприза. Мою тещу никакая холера не берет. Даже арабские террористы спасовали перед ней.
Аптекарша. Прими таблетку. Это от сердца. Она достает из сумочки упаковку таблеток.
Рома (отводя ее руку с таблетками). Чепуха! Сердечные таблетки — мне? Смешно. Я их ни разу не принимал и, бог даст, еще долго не буду.
Аптекарша. Но наступает момент…
Рома. Не для меня. У меня вместо сердца пламенный мотор. Единственное, в чем нуждается мое сердце, — это любовь. И сегодня мое сердце получит слоновую дозу любви.
Он снова включил музыку, и они с аптекаршей закружились в вальсе по ковру.
Аптекарша. Хочу танцевать без обуви.
Аптекарша (не прерывая танца, снимает обувь и швыряет ее через плечо в угол, при этом страстно прижимаясь к Роме.). Надеюсь, никто больше нас не потревожит?
Не отрывая влюбленных взглядов друг от друга, они торжественно и благоговейно присаживаются к столу. Рома разлил по бокалам вино, они чокнулись, и аптекарша, прежде чем пригубить, перегнулась через стол и поцеловала его. Рома закатил глаза от страсти.
Рома. Можно сойти с ума. Только наш еврейский бог мог устроить нам с тобой такой подарок — сделать так, чтоб наши пути пересеклись.
Аптекарша. Ты уверен, что наш еврейский бог порой не ошибается?
Рома. Как ты можешь? Это — святотатство.
Аптекарша. Нет, милый, это житейский опыт. Если б наш старенький бог не был таким рассеянным, он бы поместил наш Израиль не в пустыне, да еще с такими соседями, а в каком-нибудь месте поприличней.
Рома, перегнувшись через стол, прикрыл ей уста ладонью.
Рома. Ни слова, дорогая, забудем обо всем. Пусть весь мир сходит с ума. Он для нас не существует. Только мы вдвоем при свете этой свечи. Я это видел в кино. Из жизни аристократов. Элегантно, без спешки. У нас целая ночь впереди. Мы будем пить и есть. Мы будем танцевать. Потом снова пить и снова танцевать.
Аптекарша. А потом?
Рома. А потом…
Он зажмурил глаза и замурлыкал, как кот.
Стенные часы стали отбивать полночь.
Аптекарша. Ты уверен, что нам никто не помешает?
Рома. Кто может сунуться сюда после полуночи? Кто может переступить мой порог? Это будет последний шаг в его жизни.
Повесть Эфраима Севелы «Мужской разговор в русской бане» — своего рода новый «Декамерон» — по праву считается одним из самых известных произведений автора. В основе сюжета: трое высокопоставленных и неплохо поживших друзей, Астахов, Зуев и Лунин, встречаются на отдыхе в правительственном санатории. Они затворяются в комфортной баньке на территории санатория и под воздействием банных и винных паров, шалея от собственной откровенности, принимаются рассказывать друг другу о женщинах из своей жизни..
«Эфраим Севела обладает свежим, подлинным талантом и поразительным даром высекать искры юмора из самых страшных и трагических событий, которые ему удалось пережить…»Ирвин ШоуО чем бы ни писал Севела, – о маленьком городе его детства или об огромной Америке его зрелых лет, – его творчество всегда пропитано сладостью русского березового сока, настоенного на стыдливой горечи еврейской слезы.
Инвалидная улица отличалась еще вот чем. Все евреи на ней имели светлые волосы, ну в худшем случае, русые, а у детей, когда они рождались, волосы были белые, как молоко. Но, как говорится, нет правила без исключения. Ведь для того и существует правило, чтобы было исключение. У нас очень редко, но все же попадались черноволосые. Ну, как, скажем, мой дядя Симха Кавалерчик. Но вы сразу догадались. Значит, это чужой человек, пришлый, волею судеб попавший на нашу улицу.Даже русский поп Василий, который жил у нас до своего расстрела, был, как рассказывают, огненно-рыжий и не нарушал общего цвета улицы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Мама» представляет в развернутом виде «Историю о том, как сын искал свою маму...» из повести «Мраморные ступени», являясь в некотором роде ее продолжением.
Зуб мудрости – удивительная повесть Эфраима Севелы, действие которой разворачивается в своего рода пространственном коридоре, соединяющем Москву и Нью-Йорк. Героиня повести, тринадцатилетняя Оля, была вынуждена вместе с семьей покинуть СССР и теперь, будучи уже в США, делится с нами размышлениями о жизни, поверяя свои самые сокровенные переживания. Мудрость и искренность героини, ее обостренное чувство справедливости и, конечно, умение подмечать забавное – все это придает особую занимательность повествованию, трансформируя личную историю еврейской девочки в дискурс судеб целого ряда поколений и тем самым выводя ее на общечеловеческий уровень.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.