Музей Дракулы - [47]

И вот, Макс занес ее в склеп. Он аккуратно положил Агнешку в гроб, затем сомкнул ее руки на груди. Сейчас глаза вампира сияли тем самым голубым светом, а слезы скатывались с бледных щек, падая ей на пальцы. Дракула склонился, поцеловал холодные губы в последний раз, после чего укрыл тело простыней. Через минуту раздался скрежет, крышка саркофага вернулась на место.

Перед уходом Макс взглянул на ангела и прошептал:

— Береги ее…

Вот и все. в эту ночь Макс ушел из замка. Тихо, беззвучно, словно испарился.

Но все ли? Неужели это и есть конец? Тело Агнешки мертво, а душа отправилась куда-то в мир усопших? Оказывается, не так все просто. Душа человека не уходит и не испаряется, она блуждает между небом и землей в ожидании решения высших сил. Так и сейчас, дух польки послушно ждал.

Вскоре где-то, куда не ступала нога человека, где не было места живым, состоялась беседа. Мы не знаем, как выглядело то место, мы даже не знаем, кто говорил, а может и не говорил вовсе.

— Ей не место среди нас, — слышался голос из тишины. — Она проклята, ибо впустила в свое сердце грешника. Она предала Отца.

— Возможно. Но прожитая ею жизнь достойна награды — послышалось в ответ. — Тем более, наказание такой силы претит нашим законам. Как же постулаты Отца?

— И все же, посмотри на дух этой грешницы. Он же отдает багровым заревом. В его глубинах живут чувства к ночному порождению. Слишком сильна связь. А в постулатах четко говорится, что ни одна отравленная душа не должна явиться взору Отца.

— Хочешь обречь ее на вечные скитания?

— Рад бы, но не могу. Души не должны просто так существовать среди живых, хватает тех, которые умирают детьми.

— Каково же твое решение?

— Дух грешницы будет низвергнут в Ад.

— Да будет так, — эхом раздалось в темноте.

И все смолкло. Только тишина была тишиной для человеческого уха, а там, где обитали души, раздался свист, будто звезда падала с небес, разогнавшись с такой силой, что казалось сейчас вспыхнет. Огненный шар прошел сквозь крышу замка, устремившись в самые недра — в подземелье. В ту же секунду темные коридоры озарились яркой вспышкой, шар летел в усыпальницу, где совсем недавно была погребена девушка вампира. Когда же прошел через ту самую дубовую дверь, то еще какое-то время метался по склепу, словно хотел найти выход, но вскоре завис над саркофагом с плачущим ангелом на крышке. Переливаясь багровыми красками, энергетический сгусток начал медленно опускаться, пока не оказался внутри каменного гроба, а склеп снова окунулся во тьму…

Но где же сейчас находился Макс?

Вампир бродил по темному лесу, то бежал как ненормальный, то еле плелся, спотыкаясь о ветки и коренья. Им овладел хаос, в душе творилось нечто ужасное, в голове слышались голоса, смех, крики. Он слышал, как мать читает ему книги, слышал ее смех, затем ворчанье отца, а потом тихие речи Агнешки, когда они гуляли по окрестностям и говорили, говорили, говорили.

Виконт впервые осознал, что его дух проклят, что никогда ему не познать любви и покоя. Вампиры созданы, чтобы страдать. И пусть они пьют кровь, утопая в разврате, пусть глумятся над жалкими людишками, думая, что им море по колено, но это все тщетно, ведь рождены они на вечные мучения. И те вампиры, которые наконец-то осознавали свою участь, каялись перед Богом. Проклятые выходили на свет, отдавая души в руки Господа, чтобы он не терзал их более бессмертием, а подарил им покой.

Макс уже готов был покаяться, но не мог оставить одного отца, не мог предать того, кто до последнего шел с ним рядом и любил всем сердцем.

Глава 20

Наступило утро.

Влад заседал в своем кабинете, он все читал какие-то древние тексты, однако было видно, что не вникал в суть написанного. Глаза бежали по строчкам, а по щекам бежали слезы.

Спустя час Дракула все же встал и направился в склеп, чтобы постоять у каменного гроба, хотел попросить прощения. Древний вампир вдруг осознал, что поступил беспечно, позволив девушке умереть. Если бы дал возможность Максу обратить польку, то сохранил бы две жизни, а сейчас мертва не только Агнешка, но и его сын.

Спускаясь по лестнице, он смотрел на серые стены, смотрел на потолок, по которому ползла плесень, тогда ему вспомнились дни, когда полька стояла у него под дверями, упрашивая навестить могилу жены; когда Макс по-настоящему был счастлив, обнимая заносчивую девчонку под покровом ночи, как они все вместе заливались смехом в столовой. И все это было заслугой той горделивой девушки.

Поравнявшись с входом в склеп, Влад опустил взгляд и толкнул дверь, раздался скрип. Граф сразу понял, где лежит Агнешка, он прошел к саркофагу, коснулся рукой крышки:

— Прости, девочка моя, — эхом раздалось в помещении. — Прости старого дурака. Прожил на свете столько веков, а так и не понял главного. Ты должна была жить.

После чего взгляд пал на рыдающего ангела:

— А ты все сидишь здесь… вы не ангелы, вы мерзость, которая подобно птичьему помету падаете с небес и обязательно попадаете кому-нибудь на шляпу. Господь держит вас как дворняг, но стоит вам чуть-чуть оступиться, сразу гонит от себя прочь.

И Влад хотел уже уйти, как вдруг остановился. До ушей донеслись странные звуки, которых априори не должно было быть здесь. Ему послышалось что-то вроде тихого стона. Через минуту звук снова повторился, он исходил откуда-то из центра склепа. Дракула сначала замешкался, но когда звук повторился в третий раз, вампир понял, откуда он доносится. Саркофаг с рыдающим ангелом!