Музей д'Орсе Париж - [4]
Три женские фигуры, нагнувшиеся к земле и подбирающие колосья, оставшиеся на поле после жатвы, воспринимаются олицетворением крестьянской жизни, связанной с землей. Люди всегда преклоняют перед ней головы и гнут спины, возделывая поля и убирая урожай. Рассуждая об этом, художник говорит: «На распаханных местах вы видите копающие и роющие фигуры. Они время от времени расправляют поясницу и вытирают обратной стороной ладони свой лоб. Разве эта работа радостна, весела?.. Здесь, однако, находится для меня истинная человечность, великая поэзия». В этом для мастера проявляется ветхозаветный наказ человеку «есть свой хлеб в поте лица своего».
Композиция относится к позднему периоду творчества Милле. Здесь нет излюбленной темы художника — крестьянского труда на лоне обихоженной человеком природы. Он обращается к изображению ландшафта в духе пейзажей барбизонцев — исполненных в реалистическом ключе, с налетом романтизма. Разделяя концепцию работы на пленэре художников барбизонской школы, Милле считал, что все впечатления, переносимые живописцем на холст, должны быть почерпнуты из природы, настолько богатой и разнообразной, что она может удовлетворить искания любого человека независимо от его темперамента и настроения.
Реалистичная манера исполнения этой работы сочетается с поэтизированным отношением автора к весеннему пейзажу. Драматизация света и тени придает картине фантастическое звучание. Даже погода соответствует романтическому мировосприятию: случайно ли художник избрал время, когда закончилась гроза, отбушевала стихия, сквозь тучи протянулись солнечные лучи и на небе встала радуга? Необычайная эффектность работы заключена в контрасте освещенных солнцем и погруженных в тень участков пейзажа. Радуга, встающая над умытой землей, привносит в картину ощущение волшебства и чуда. С давних времен радуга символизирует мистическую связь между небом и землей, мир, успокоение и возрождение природы. Неслучайно и Милле избрал для композиции «Весна» мотив радуги, вестницы обновления природы, приносящей радость и ликование.
В творчестве Гюстава Курбе переплелись романтические черты и стремление к правдивой передаче действительности. Если ранние произведения художника обнаруживают романтический взгляд на мир, то в «Похоронах в Орнане» доминируют уже реалистическое начало и желание точной фиксации увиденной сцены.
Полотно явилось нарушением живописных канонов. Холсты такого формата было принято посвящать «высоким жанрам» — исторической, мифологической или религиозной живописи. Курбе изобразил людей, провожающих в последний путь своего товарища. Заурядность сюжета не соответствовала размеру работы. Привыкшая к услаждающему глаз искусству публика не оценила персонажей картины, чью внешнюю непривлекательность автор не попытался смягчить. По его словам, перед ним стояла задача иного рода: «Быть в состоянии передать нравы, идеи, облик моей эпохи согласно моей собственной оценке; быть не только живописцем, но также и человеком; одним словом, создавать живое искусство — такова моя цель».
Художник не случайно выбрал полотно большого формата: в его понимании написанное произведение относилось именно к историческому жанру, поскольку фиксировало реальную жизнь общества. Он считал, что эпоха должна изображаться лишь современным ей творцом, отрицая общепринятую концепцию исторической живописи, при которой мастера иллюстрируют события прошедших веков, не имея четкого представления о них.
«Мастерская художника» не является жанровым полотном, как это может показаться на первый взгляд. Сначала картина воспринимается зрителем именно как описание интерьера рабочей студии живописца и групповой портрет его посетителей. В центре помещения установлен мольберт, у которого Курбе написал самого себя за работой, рядом стоит натурщица, прикрывающаяся белой драпировкой, а маленький мальчик увлеченно следит за созданием произведения. Однако на мольберте возникает вовсе не образ обнаженной модели (ее художник и не видит, поскольку она стоит за его спиной), а пейзаж, для написания которого не нужна натурщица. Посетители мастерской представляют собой довольно разношерстную публику. Если в правой части полотна их образы не вызывают у зрителя недоумения (за исключением человека, нелепо стоящего на коленях), то в левой части холста персонажи поражают своей характерностью и кажутся случайными в студии работающего над пейзажем живописца.
Курбе дал своей картине подзаголовок «Реальная аллегория семи лет моей художественной и нравственной жизни». Он дает ключ к пониманию работы как аллегорического произведения. Изображенные справа посетители — это окружение художника: друзья, ценителя искусства, например, погруженный в чтение книги мужчина — поэт Шарль Бодлер. Коленопреклоненного человека, видимо, нужно рассматривать как почитателя живописи, выражающего таким образом свое благоговение.
