Музеи Парижа - [21]
XVI век во Франции до гугенотских войн (1562-1594) – время укрепления королевской власти. Художники и поэты устремляются ко двору Франциска I и Генриха II, их творчество становится изысканным, аристократическим. Укрепляются связи с Италией, но вместе с высокой итальянской культурой во Францию проникает жеманный и вычурный маньеризм, находящий здесь благоприятную почву. Реалистические черты удерживаются дольше всего в портрете, прежде всего в карандашных портретах Франсуа Клуэ (около 1516-1572). Живописные портреты мастера более парадны, декоративны, так как особое внимание уделяется передаче роскошного костюма и драгоценностей («Портрет королевы Елизаветы Австрийской», 1571).
Клуэ Старший (?). Мария Магдалина и неизвестная. Фрагмент. XV в.
Ж. Клуэ Младший. Портрет Франциска I, Ок. 1525 г,
Г. Гольбейн. Портрет Эразма Роттердамского. XVI в.
А. Дюрер. Автопортрет. 1493 г.
Памятником французского искусства этого времени является дворец Фонтенебло, расположенный к юго-востоку от Парижа. В XVI веке здесь работала целая плеяда живописцев. Ими руководили приглашенные из Италии Россо и Приматиччо, основоположники так называемой школы Фонтенебло. И сейчас в дворцовой галерее Франциска I можно полюбоваться декоративными панно, лепными украшениями, резными деревянными панелями. В Лувре произведения школы Фонтенебло находятся в Квадратном салоне.
Но вернемся в Малые кабинеты, в те из них, которые выходят не на Сену, а в сад Тюильри. Здесь рядом с портретами Жана и Франсуа Клуэ выставлены картины немецких художников XVI века. Изобразительное искусство Германии в это время вступило в фазу блестящего, но недолгого расцвета. Вершиной немецкого Возрождения было творчество Альбрехта Дюрера (1471-1528), гравера и живописца, инженера и теоретика искусств? В Лувре есть лишь одна его работа – автопортрет, написанный в 1493 году, когда Дюреру было 22 года. Автопортрет предназначался для невесты художника Агнесы Фрей, в чем убеждает, в частности, цветок чертополоха в руке Дюрера – символ мужской верности. Несколько манерный жест рук, дробность рисунка говорят о непреодоленном еще влиянии готических традиций, но голова и шея вылеплены уверенно и свободно, рукою зрелого мастера.
В начале XIX века Лувр обладал пятнадцатью картинами второго великого художника немецкого Возрождения – Ганса Гольбейна (1497-1543). После падения Наполеона многие из них вернулись в Германию. В Малых кабинетах висят сейчас четыре портрета: архиепископа Кентерберийского, астронома Кратцера, английской королевы Анны Клевской и Эразма Роттердамского. Первые три были исполнены в Англии, последний (1523) – в Базеле – городе, где жил знаменитый немецкий гуманист, Гольбейн принадлежал к его кругу. «Вольтер XVI века», как позднее называли Эразма Роттердамского, изображен сидящим за столом. Его острый профиль вырисовывается на фоне ковра. Узловатые руки сжимают карандаш, а опущенные глаза следят за возникающими на бумаге строчками. Узкие губы саркастически улыбаются. Перед нами – запоминающийся образ сатирика, бичевавшего феодальное общество в «Похвальном слове глупости».
П.-П. Рубенс. Прибытие Марии Медичи в Марсель. Фрагмент. Ок. 1622 г.
О творчестве третьего немецкого художника-Лукаса Кранаха (1472-1553) в Лувре можно судить по картине «Венера на фоне пейзажа» (1523). Кранах ставит перед собой задачу создать идеальный образ обнаженной женщины. Но в удлиненных пропорциях, изгибе фигуры, в жесте рук видны условность и манерность. Широкополая красная шляпа, ожерелье, легкая вуаль, сквозь которую просвечивает тело, придают образу отпечаток жеманности, придворной изощренности. Зато виднеющийся справа голубовато-зеленый пейзаж – горы, городская стена и церковь, отражающиеся в озере, – исполнен настоящей поэзии.
Произведения нидерландских художников XVI века сосредоточены в Лувре в кабинете Брейгеля – художника, в творчестве которого воплотились лучшие стороны нидерландского Возрождения. В Лувре, правда, есть лишь одна его картина – «Калеки» (1568). Брейгель писал ее незадолго до смерти (он умер в 1569 году). Но именно в последний год он пережил новый творческий взлет, создав знаменитое полотно «Слепые» (Неаполь). Исследователи спорят о его содержании, многие видят в нем аллегорическое изображение человечества, идущего к гибели. Луврская картина и по мысли, и по исполнению связана со «Слепыми». Люди на ней-жалкие человеческие обрубки, не способные двигаться без палок и подпорок. Откуда этот пессимизм?
Нельзя не видеть в нем отклика на трагические стороны действительности. С начала 60-х годов в Нидерландах развернулось национально-освободительное движение против Испании, которое было жестоко подавлено герцогом Альбой. Тогда-то и написал Брейгель «Слепых» и «Калек».
В XYII веке искусство Нидерландов развивается уже в иных условиях. После революции северные Нидерланды обрели независимость и стали называться Голландией. Южные остались под властью Испании. Это была Фландрия.
П.-П. Рубенс. Портрет Елены Фурман с детьми. Фрагмент, Ок. 1636 г.
Не будет преувеличением сказать, что вся фламандская живопись вышла из творчества Питера-Пауля Рубенса (1577- 1640). И когда мастер заявлял: «Мой талант таков, что как бы огромна ни была работа. . . она еще ни разу не превзошла моих сил», в этих словах звучало не пустое бахвальство, а сознание своих творческих возможностей. Картины Рубенса пользовались большой популярностью уже в XVII веке. Они имеются сейчас почти во всех музеях мира, но Лувру принадлежат уникальные вещи: «Портрет Елены Фурман с детьми», «Кермесса» и двадцать одно полотно, заказанное французской королевой Марией Медичи для Люксембургского дворца в Париже. В 1625 году этот заказ был выполнен, и холсты прибыли во Францию. До конца XVIII века они находились в Люксембургском дворце, а в начале XIX века были переданы в Лувр. В настоящее время их можно увидеть в «Галерее Медичи». Скромные черные с золотом рамы сдерживают движение, буйство красок, не отвлекают внимания от изображаемых сцен. На двадцать одном полотне Рубенс должен был прославить ничем не примечательную королеву. Казалось бы, задача очень неблагодарная, но художник сумел придать всем эпизодам торжественность и значительность. Он призвал на помощь свою богатейшую фантазию, и рядом с Марией Медичи, Генрихом IV и Людовиком XIII появились Юпитер и Юнона, Аполлон и Меркурий, аллегории Процветания и Изобилия, Времени и Франции. В водах заплескались тритоны и наяды, а в воздух устремились амуры и крылатые славы. За фигурами людей выросли грандиозные дворцы. Под порывами ветра ожили тяжелые драпировки, а свет засверкал на обнаженных телах, шелковых и бархатных тканях. Когда входишь в «Галерею Медичи», испытываешь почти физическое ощущение шума. Кажется, что созданный на холстах мир живет и колышется, исполненный радости бытия. В эскизах – они хранятся в Германии, в Лувре и в Эрмитаже – больше чувствуется рука мастера, легкость его мазка (большие полотна писались с помощью учеников). Каждая картина в глазах знатоков будет уступать маленькому эскизу, но весь цикл образует красочное, пышное зрелище, дающее полное представление о театральном, торжественном стиле Рубенса, о его таланте монументалиста.
