Муза ночных кошмаров - [20]

– Белый, – ответила Сарай. Она сгорит в белом.

Девочки отправились за сорочкой, и тогда Старшая Эллен повернулась к мальчикам.

– Ферал, будь любезен, покажи нашему гостю, где он может привести себя в порядок.

Лазло начал отнекиваться. Он хотел остаться с Сарай, но ему недвусмысленно дали понять, что это неподобающе – пока они моют ее тело, да и самому ему не мешало бы помыться. Посему он подчинился, с трудом оставив Сарай, и последовал за Фералом.

Ему наконец довелось увидеть внутреннее убранство цитадели, и первым делом он заметил живую стену из орхидей, которые вырастила Спэрроу, чтобы смягчить эффект от переизбытка металла. Тем не менее замаскировать его не удалось. Здесь все было сделано из металла – стены, полы, потолки, посуда, мебель. Столько металла, столько мезартиума, казалось, будто все затаило дыхание в ожидании пробуждения. Лазло не знал, что делать с этим чувством. Оно ошеломляло. Будто заявляло свои права – металл на Лазло или он на металл? Разумеется, вся эта чужеродная цитадель не принадлежала ему, но… Лазло не оставляло ощущение, что каким-то образом она с нетерпением ждала его, чтобы покориться.

Вдоль стены по струнке стояли призраки: какого-то старика и девочки. Они напряженно смотрели перед собой и не поворачивали – не могли – головы, чтобы наблюдать за юношами. Но их глаза косились в сторону, из-за чего проглядывались одни белки. Их вид вызывал тревогу. Лазло заметил, как Ферал взглянул на призраков и быстро отвернулся.

– Это галерея, – сказал он, провожая Лазло через большую комнату с длинным столом из мезартиума. – Кухня там. Мы принимаем душ в дождевой комнате. – Он остановился в дверном проеме и осмотрел Лазло с головы до пят. – Полагаю, сменную одежду ты с собой не брал.

Лазло развел руками, показывая, что, естественно, он ничего не взял.

И не впервой. Когда Лазло Стрэндж менял свою жизнь, то отправился в путь только с тем, что было на нем. Это уже третий или, возможно, четвертый раз, если считать его путешествие в младенчестве. Следующий был в тринадцать лет, когда он спрятался в Великой библиотеке, а затем еще раз, когда выехал за ворота с Эрил-Фейном. Перспективы Лазло являлись без предупреждения, но когда это случалось, он не мешкал и не останавливался, чтобы собрать вещи.

– Что-нибудь подберем, – кивнул Ферал, разрываясь между осторожностью и восхищением перед этим юношей.

Он повел Лазло в глубь цитадели, попутно устраивая короткую экскурсию.

– Это дорога к левой руке – «синистер», – сказал он, указывая влево. Лазло знал, что значит «синистер» на языке геральдики, но что-то в тоне Ферала наводило на мысль, что здесь слово употребляли в более широком смысле[1], даже до того, как он добавил: – Мы туда не заходим.

Вместо этого он направился к правой руке – «декстер». Коридор напоминал длинную, гладкую трубку. Вскоре он повернул вправо; Лазло не видел его конца, но предположил, что находится где-то в предплечье серафима.

Юноши прошли мимо двери со шторкой. Снаружи дежурила пара призраков.

– Покои Миньи, – объяснил Ферал. – Раньше они принадлежали Скатису, поэтому самые внушительные.

Вдоль коридора шли и другие двери. Ферал попутно называл их.

– Это комната Спэрроу. Раньше принадлежала Корако. А комната Руби – Лете. Эта моя. Когда-то в ней жил Вант. Мой отец. – Слова прозвучали безэмоционально. К каждой двери приставили стражей, но Ферал смотрел сквозь них. – А эта – Икирока. Здесь никто не живет, так что, полагаю, теперь она принадлежит тебе.

Ему? Лазло даже не задумывался о собственной комнате, не говоря уж о том, чтобы жить здесь. В голове вспыхнул образ Сарай. Он хотел быть с ней. Словно прочитав его мысли, Ферал указал вперед.

– А рядом – комната Сарай. Последняя. – В голосе юноши читалось едва скрываемое любопытство. Он определенно уже долгое время хотел задать вопрос и наконец решился: – Откуда ты ее знаешь? – выпалил он. – Откуда она тебя знает? Когда… как вы могли познакомиться?

– Во снах, – ответил Лазло. – Я не знал, что она настоящая, до полета на шелковых санях, когда Сарай спасла нас.

– Это был ты!

Ферал не мог этого понять. В тот день он не успел присмотреться к новоприбывшим, да и Лазло конечно же был еще человеком. Его охватил стыд. Сарай пыталась убедить его призвать тучи, чтобы сани не долетели до цитадели, но Ферал слишком боялся перечить Минье. Если бы все зависело от него, Лазло был бы уже мертв.

А если бы Лазло был мертв, как он вдруг понял с легким недомоганием в желудке, они все погибли бы прошлой ночью. Ферал проглотил тошнотворное ощущение.

– Но мне казалось, что люди не могут ее видеть.

Это правда. Обычно, когда Сарай проникала в сон, ее присутствие оставалось незамеченным. Многие годы она чувствовала себя фантомом. А затем встретила Лазло. Их первая встреча отпечаталась в его памяти: прекрасная лазурная девушка с дикими рыже-каштановыми волосами и черной полосой от виска до виска, смотревшая на него с нескрываемым любопытством своими ярко-голубыми глазами.

– Я могу.

Видеть, прикасаться, обнимать. Прошлая ночь: ощущение ее тела в его руках. Сарай обхватила голову Лазло обеими руками, зарываясь пальцами в волосы, пока он целовал ее шею. До чего же реальным это все казалось – таким же настоящим, как все, что случалось в жизни Лазло наяву.