Мутные воды дельты - [28]

— Уходи!!! — вдруг кричит Вита с ненавистью, которую я еще никогда не слышал в ее голосе. — Уходи, уходи!

Она хватает мои шарики и с размаху швыряет их в воду, и они мгновенно исчезают в мутной глубине, и я вижу это, перегнувшись через парапет, вижу ленивую воду — вижу реку, и меня охватывает дикий ужас. Я с криком отшатываюсь от парапета, падаю, и все рыбаки с любопытством смотрят на меня, а я поднимаюсь и мчусь прочь, словно за мной гонится целая стая призраков.

Далеко я не убегаю. Скрывшись из вида тех, кто стоял возле парапета, я шлепаюсь на землю за кустами тутника, пытаясь отдышаться. Никогда не думал я, что родная река будет вызывать у меня такой ужас и такое отвращение. Но это так. А при мысли о том, что по той или иной причине мне придется оказаться в воде… Вся река мне теперь кажется одной гигантской пастью, огромной безжизненной улыбкой.

Немного успокоившись, я смотрю сквозь тутник на набережную. Рыбаки по-прежнему занимаются своим делом и по-прежнему сидит на парапете Вита, упрямо дожидаясь того, кто никогда не вернется. Глядя на нее, я пытаюсь понять, как же мне быть дальше. Никогда еще не доводилось мне решать столь сложную и ответственную задачу — раньше она бы меня вообще не заинтересовала, и это лишний раз доказывает, насколько сильно я изменился. Задача никак не поддается, и я катаю ее в голове, словно конфету на языке — и так, и этак, и в конце концов засыпаю прямо здесь, на теплой сухой земле у кустов тутника. Я давно не спал.

* * *

Сквозь горячую, душную пелену сна я слышу громкие, сбивчивые, возбужденные голоса множества людей. Они доносятся снизу, от парапета, и в них столько удивления, восторга, злорадства и благоговейного страха, что сон начинает сползать с меня, словно стаскиваемое кем-то одеяло.

— Ленька! Эй, Шпендик! Ты где?!! А-а, вот ты где!!! Ты чо, дрыхнешь что ли?! Нашел место… Подымайся!

Кто-то настойчиво трясет меня за плечо. Я, сморщившись, отталкиваю назойливые руки, открываю глаза и вижу перед собой Мишку. Его рот полуоткрыт, а в глазах блестит жадное любопытство, точно он только что нашел зарытый сундук с сокровищами и теперь собирается его открыть.

— Давай, пошли! Поймали!

За время моей болезни Мишка заходил ко мне один раз. Он поведал, что, доплыв до берега, сразу же пошел домой и ни разу не оглядывался на нас, потому ничего и не видел. Кроме того, когда он поднимался по лестнице, он видел, как уходила Юй — за ней пришел отец и забрал ее домой. Прекрасная дама даже не видела поединка, состоявшегося в ее честь.

Рассказывая Мишке, что произошло с того момента, как он повернул от фарватера к берегу, я не раз ловил себя на мысли, что Мишка смотрит на меня и укоризненно, и с видом побитой собаки, и мне все время казалось, что вот-вот он откроет рот и скажет: «Ага, а вот если бы вы тоже вернулись, а не…» Но Мишка этого не сказал, а когда я спросил, почему же он все-таки поплыл обратно, друг насупился и как-то быстро распрощался со мной, не ответив на вопрос. Он не ответит мне на него никогда, и первое время мы будем сторониться друг друга, а потом снова сдружимся — даже еще крепче, чем раньше, и в десятом классе снова влюбимся в одну и ту же девчонку. Но это будет потом, а сейчас мне видеть Мишку неприятно.

— Чего тебе?

— Пошли! — он настойчиво теребит меня. — Его поймали! Сергей Петрович и Лева, и дядя Вова… они его поймали! На лестницу вытаскивают! Хочешь посмотреть?!

— Да на кого?! — никак не могу я понять.

— Ну про которого ты говорил! Который наших…

Я отталкиваю его и вскакиваю. Возле одной из спускающихся в воду лестниц собралась волнующаяся и гудящая толпа. Она еще небольшая, но народу все прибывает и прибывает, и сбегаются рыбаки, побросав свои удочки, а это значит, что случилось нечто действительно важное. Я машинально смотрю на солнце и отмечаю, что проспал не больше получаса.

— Ну что же ты?! — Мишка снова нетерпеливо трясет меня. — А!..

Он раздраженно машет рукой и убегает, и я вижу как он слетает по лестнице, прыгая через две ступеньки, и ввинчивается в толпу. Я медленно, шатаясь, как пьяный, иду следом. Мне страшно, но я должен посмотреть, должен убедиться…И пока я спускаюсь по лестнице, перед глазами у меня неотрывно стоит взметывающееся из воды огромное, мощное, скользкое туловище, хвост, поднимающий тучу брызг, жуткий звук удара, пещерообразная пасть… То, что я видел, было очень большим, и очень сильным, и очень хитрым. Как могли наши рыбаки поймать такое?!

— Давай, тяни! — доносятся до меня громкие мужские голоса. — И-и… взяли!

— Да ты не тут — ты там перехвати!

— Во здоровый, а?! Не брехал, значит, Костин пацан-то?! А я, грешным делом, все ж таки думал — каким баркасом их пригладило. А ты ж гляди, какой зверь!

— Да-а, патриарх просто! Старый наверное.

— Давно такие здесь не ловились!

— Да вообще никогда тут таких не было! Ты погляди, какая пасть у него — это ж…

— Да брось, Петрович, не было! Ты его первым… потому и говоришь! У меня свояк в позапрошлом году еще поболе взял — вон там, у села…

Раздается глухой шлепок, и кто-то начинает испуганно ругаться.

— Так ты смотри, как хватать! — кричат ему. — Ты ж видишь, что живой еще!