Мутанты - [7]

Наум. Мне тут плохо.

Модест. Но тут — родина.

Наум. Я — еврей. Моя родина — там.

Модест. Ну, зачем же так… Все же вы художник, человек культуры… Вам будет сложно меняться. Я бывал за рубежом, пытался себя представить там… Ничего не получалось. Увы.

Наум. Вы бывали, я — нет. Меня дальше Воркуты не ссылали.

Модест. Вы сердитесь, можете ошибиться. Можно сердиться на каких-то людей — на народ, на землю сердиться не следует. Будет искренно жаль, если…

Наум(вдруг грубо и резко перебивает). Я не сержусь. Меня столько били — во мне не осталось места, каким сердятся. Не надо со мной, как с глупым. Я все понимаю. И вы все понимаете.

Модест. Мм… но, господин Ашкенази… ради Бога, простите… Я бы только хотел уберечь вас, если это еще возможно, от непоправимой ошибки.

Наум. Знаете, что: теперь вы себя поберегите. А я — уезжаю.

Модест. Себя — но это — как Бог, как говорится… За вас неспокойно. Я много читал воспоминаний прошлых эмигрантов. Это всегда, знаете, такая рана, такая боль…

Наум. Прошлые были людьми — мы… Послушайте, это пустой разговор. Это — дурацкий сейчас разговор. Потому что — чужие. Потому что — безумно устали. Потому что — между нам пропасть и слова не долетают. И вам, в сущности, глубоко на меня наплевать.

Модест. Нет, помилуйте, господин Ашкенази…

Наум. Кто вы такой?

Модест. Что вы сказали?..

Наум. Что ты меня морочишь, кто вы такой? Чего ты от него хочешь? Чего ты от меня хочешь? Почему вы — тут?

Модест. Господин Ашкенази, мм… Понимаю ваши чувства, они не простые…

Наум. Так, гляди: мне скоро лететь. Даже прямо сейчас, можно сказать. Но пришить я тебя еще успею. Мне для этого дела много времени не нужно.

Модест. Мм… Простите, я не совсем понимаю: за что?

Наум. А просто — за так. А вот потом догадаешься, если сумеешь. Семь лет в лагерях. Еще пять на поселениях. Уж поверь, я такое видел и такое умею — головку отрежу по самому шву.

Модест. Мм… вы интеллигентный человек, вы не сделаете этого…

Наум. Сделаю. С чувством глубокого удовлетворения.

Модест. Но вы же художник — ай, ай…

Наум. Дети у тебя есть?

Модест. Не надо, пожалуйста, со мною так. Вас, конечно, интересует, состою ли в гражданском браке. В настоящее время — нет. Имею детей, внучку Федору девяти лет. Что еще? Психически, полагаю, здоров. Профессор кафедры философии ленинградского… Простите, санктпетербургского…

Наум. Старый, плешивый козел. Хочешь, чтобы я тебе на пальцах объяснил?

Модест. Ваши отцовские чувства понимаю, господин Ашкенази!

Наум(подступается). Если ты сейчас же, немедленно, прямо сейчас не оставишь парня в покое…

Модест. Но, позвольте, но я не могу, я — люблю!

Наум. Чего?..

Модест. Да… мм… я люблю вашего сына… Простите, если выражаюсь высокопарно, мм… о таких вещах говорить не просто, мм… Но, верьте мне, что люблю искренне, всем сердцем, честное слово. Я покинул близких мне людей, дом… Под угрозой мое пребывание в институте… Наверное, придется уйти… Юля, правда, еще не знает… Да, собственно… я не жалею, да… И говорю, верьте, не для того, чтобы разжалобить — просто… Видите, как волнуюсь, мм… Я очень, очень его люблю.

Наум. Мужик… постой… Он дурак — ему восемнадцать, но ты?..

Модест. Я… вы правы… Но я рядом с Юлей… должен сознаться… чувствую себя юным…

Наум. Он жить начинает, мужик, пожалей ты его… Ну, ты же понимаешь, о чем говорю?..

Модест. Я понимаю, но я… Мм… То, что вы говорите… вне моей компетенции, что ли… Поверьте…

Появляется Юлька со счастливым лицом.

Юлька(шепотом). Я разбудила… Сейчас она придет… Мамочка моя дорогая, любимая, лежит, свернувшись калачиком, — такая одинокая, такая трогательная… Будем жить с мамой, Модест? Ах, Модест!..

Появляется Валерия. Заплаканная, всклокоченная.

Мамочка, садись!

Валерия мрачно и зло смотрит на Модеста. Переводит взгляд на Наума.

Садись, ради Бога! В такую минуту я бы хотела… Прошу тебя, мамочка…

Валерия садится. Низко опускает голову.

Мамочка… Папочка… Мамочка, папочка… И ты, пожалуйста, сядь. Мне надо вас видеть. Папочка!

Наум садится рядом с Валерией.

Итак, дорогие мои… (Модесту.) Милый, а страшно, а непривычно… Господа! Мы с Модестом решили соединить наши судьбы!

Валерия(поднимается). Что?..

Юлька(быстро обнимает и усаживает мать). Ну, мамочка, ты же много мечтала, чтобы я была счастлива? Так я буду счастлива!.. Солнышко, душечка, верь нам: мы прекрасно проверили наши чувства! В час испытаний я буду опорой ему, а он — мне. Модест, я права?

Модест ласково улыбается и кивает.

Я почти счастлива, мамочка!..

Валерия. Юленька… Как же так, мальчик мой…

Юлька. Я знаю все, что ты хочешь сказать, мамочка! Поэтому лучше молчи, молчи!..

Тишина.

А я тебе хочу сказать, мамочка, что нам с Модестом вместе будет легче преодолевать трудности! Мы и тебе сумеем помочь — правда, Модест? Милый, какой же у тебя взгляд, какие глаза… Ну, мы же подруги, мамочка, сколько бессонных ночей!.. С каким страхом всегда представляла свое будущее: а кто же все-таки повстречается мне на пути?.. А как же он будет выглядеть, мой избранник?.. А какие у него будут манеры?.. А добрым будет, а ласковым?.. А как говорить, как дотрагиваться?.. Какие все жгучие вопросы и как они мучили меня!.. Мамочка, добрая моя, великодушная, пожелай молодым — как обычно в таких случая желают — любви, счастья, здоровья, долгих лет жизни!..