Мутанты - [13]

— Хорошо. Но будешь меня слушаться беспрекословно.

— Спасибо, папа, — с чувством произнёс Ярик.

— Не благодари. Может, начнёшь даже проклинать меня.

— Не буду, папа. Я знаю, что ты сделаешь. Ты хочешь подманить акул при помощи, — он указал на окровавленную рубашку.

— Раз ты всё знаешь, — Никита аккуратно снял повязку. Из безобразной, но не глубокой раны кровь не потекла, — тогда пошли. Ты готов?

— Да, папа.

Используя валуны, когда-то скатившиеся со склонов, они незаметно подкрались к берегу. У самой воды один из детин пытался втиснуться в детский гидрокостюм, но получалось не очень. В результате диких скачек на берегу, он споткнулся и распорол руку об острый камень. Над пляжем пронеслась матерная ругань.

Второй осмотрел рану, и донёсся обрывок из их разговора:

— Глубокая царапина… море чистое….. мля, костюм детский….. у того лошары….. ещё не вечер….. далеко не ушли…

Никита напрягся, было очевидно, негодяи не успокоились и будут их искать. Как бы к берегу подобраться и кинуть в море окровавленную рубашку. Сейчас не получается, всё хорошо просматривается, придётся ждать, когда они полезут в воду.

Мужчина так и не смог втиснуться в гидрокостюм. Он со злостью откинул его в сторону. Некоторое время Савелий и Захар о чём-то совещались, затем достали две длинные ветки, в одной из них Никита узнал своё копьё, и принялись их точить об плоский кусок гранитной глыбы. Затем потрогали наконечники пальцами и недовольно скривились, видимо их не порадовала острота, но ничего более острого у них не было. Затем, с шумом бросились в море и принялись охать от холода. Затем успокоились и уже спокойно пошли вдоль берега, внимательно глядя в глубину. Из всего увиденного Никита понял, об акулах они ничего не знают.

— Папа, можно рубашку кидать, — нервно дрожа, произнёс Ярик.

— Нет, сынок, — неожиданно сказал Никита, — не могу положить грех на душу. Пусть сама судьба распорядится, какое выбрать для них наказание. Иди к маме, она скоро проснётся и будет волноваться, а я ещё понаблюдаю. Рубашку захвати, она теперь не понадобится.

Ярик насупился, долго смотрел на отца, затем вздохнул:

— Может ты и прав, папа, я ухожу. Долго не задерживайся.

Никита долго смотрел сыну вслед и заметил по его походке, что тот расслабился и не напряжён как прежде, Ярик в душе с ним был согласен.

Мужчина подкрался к самому берегу, увидел на камнях капли крови и криво усмехнулся, его окровавленная рубашка сейчас была совершенно ни к чему, они сами потащили с собой приманку для акул.

Савелий и Захар отошли на достаточно большое расстояние, но держались по близости друг от друга. Внезапно один из них резко ткнул копьём и с диким хохотом выволок на поверхности огромного окуня. Даже с такого расстояния Никита увидел, какой это крупный экземпляр. Внезапно рыбина сорвалась и ушла на глубину. Незадачливые охотники принялись лихорадочно тыкать копьями, но тут взревел Захар, Савелий случайно повредил копьём ему ногу. Трёхэтажный мат пронёсся в пространстве. Внезапно возник бурун, поднялась волна, в белой пене появилась пасть огромной акулы. Она схватила за бок Савелия, и тот лишь успел взмахнуть руками. Взлетела окровавленная пена и человек исчез в глубине моря. Никита оцепенел, всё так быстро произошло, словно в фильме ужасов. Захар дико закричал и принялся бить по воде руками. Никита подумал, что этим самым тот хочет отогнать акулу. В порыве жизнелюбия он хотел крикнуть, чтобы тот не дёргался и тихо отплыл от места трагедии. Но действительность оказалось иной, Захара утаскивала на дно другая хищница. Вскоре на поверхность моря вынырнул огромный кровавый пузырь и лишь чайки хрипло заорали, носясь над бурым пятном.

Никита долго стоял на берегу, стараясь унять дрожь, но внезапно понял, а проблемы решились сами собой. Тогда он огляделся, поднял гидрокостюм сына и уже ни от кого не таясь, направился в свой лагерь, думая о том, что хорошо, что Ярик всё это не видел. Но сын бледный, как смерть, вылез из соседнего камня и бросился в объятия отца.

— Говорил же тебе идти к маме, — без упрёка произнёс Никита.

— Я не мог тебя одного, раненого, бросить на берегу, — кривя губы и, заикаясь, произнёс сын.

— А ты вырос, — с удивлением сказал мужчина. — Что ж, разгружай меня, совсем бок разболелся.

— У тебя опять кровь пошла. У родника я видел целые заросли хвоща. Я читал в интернете, что он хорошо заживляет раны, — забеспокоился мальчик.

— Хвощ, да. Ещё тысячелистник помогает.

— Подорожник.

— Зверобой. Вон сколько его на склонах, — взглядом указал Никита, и Ярик мгновенно кинулся его собирать.

Лада всё ещё спала, а Ярик не выдержал и с ходу крикнул:

— Их акулы сожрали!

— Не сожрали, а съели, — спросонья сказала Лада, приоткрывая один глаз. Внезапно она вскочила на ноги. — Кого сожрали?

— Всё правильно, негодяев утащили на дно акулы, — серьёзно произнёс Никита и облокотился о камень.

— Какой ужас! — женщина попыталась сглотнуть, но сухо закашлялась.

— И чего мы ждём. Идём к роднику, — Никита с трудом поднялся.

— Их действительно… акулы? — всё ещё не до конца поверила Лада.

— Там столько было кровищи! — залихватски сплюнул Ярик.