Мутант - [5]

– Зачем?! – с болью в глазах простонал Пистолетец.

– А затем, что нечего мне идиотских советов давать! Я память потерял, а не мозги.

Пистолетец испуганно притих и стал похож на поджавшую хвост провинившуюся собаку. Впрочем, назревающая было ссора – на пустом, в общем-то, месте – потухла, так и не разгоревшись, чему способствовали аппетитнейшие запахи, распространяющиеся из рюкзака.

Поев, повеселели оба.

– Ну что, – сказал Глеб. – Коли уж навязался мне в провожатые – давай, веди.

– Куда?… – заморгал Пистолетец.

– Да все равно, куда. Не торчать же здесь! Ты же сам говорил, что все тут вокруг исходил, вот и соображай, куда лучше податься. Может, в деревню какую, к людям. Поговорим, порасспросим.

– Ну… ты хоть понмишь, что здешние люди – это мутанты?

– Это я, даже если бы не помнил, смог бы сообразить. Какая тут может быть защита от радиации?

Глеб сказал это и задумался. Все-таки, оказывается, он забыл далеко не все. Про радиацию помнит, про то, что в деревнях и селах района живут только «дикие» мутанты, тоже знает. Так, стоп!.. Почему именно «дикие»? Значит, есть какие-то еще?… Вот сам он, например – «дикий» или нет? Судя по одежде и содержимому рюкзака – не очень-то похоже. А на что похоже? Кто же, леший его побери, он такой и откуда?! И почему оказался в этом лесу?… Кстати, если он знает, что в деревнях живут только мутанты, то где-то еще могут жить и немутировавшие люди? Где? И не оттуда ли он сам?… Правда, он-то как раз мутант, но ведь для себя уже сделал предположение, что не «дикий»… Может, там, откуда он, живут как «недикие» мутанты, так и обычные люди? Вполне возможно… Да-да, так, оно, наверное, и есть! Ну, давай, вспоминай!

Глеб изо всех сил напряг память. Даже зажмурился от усердия. И… кое-что действительно вспомнил! Мрачные кирпичные стены. Тусклый электрический свет. И полки с книгами. Много-много книг! О, книги!.. Добрые, умные, верные друзья…

– Эй, ты что, заглох? – вернул Глеба к действительности встревоженный голос Пистолетца.

– Не груби! – буркнул недовольный мутант. Надо же, как обидно, ведь начал уже что-то вспоминать, а тут этот приставучий огрызок!..

– Нет-нет, я нет… Я просто испугался. Зову тебя, зову, а ты молчишь. И глаза закрыты. Думал, хлопо тебе. Плохо, то есть. Худо.

– Эх, хлопнул бы я тебе, чтобы тоже худо стало! Ладно, куда ты там меня звал, обормот говорливый?

– Я еще по той, прошлой… нет, уже позапрошлой жинзи помню, что где-то тут должно быть большое село Ильинское. Там раньше и школа была, и гамазины, и почта, и даже церковь. Разрушенная, правда.

– Разрушенная церковь?… – насупился Глеб. В его мозгу от этого словосочетания вновь началась некая реакция, но устойчивой ассоциации так и не возникло.

– Это не я! – торопливо выпалил Пистолетец.

Мутант, не удержавшись, фыркнул.

– Ай-яй-яй! Как же мы теперь без церкви-то? Надеюсь, хоть почту ты пощадил? Да и школа нам сейчас – во как нужна!

– Я правда ничего не разрушал!.. А зачем нам церковь? И почта? И школа?… Не думаю, что они сейчас таробают, даже если целы.

– Как это зачем? Разрушать! Страсть как люблю почты со школами рушить.

– З-зачем?…

Мутант развел и согнул в локтях руки, сжал кулаки, напряг мускулы.

– Так ты посмотри на меня. Я же истинный разрушитель!

Выражение лица Пистолетца стало таким обалдевшим, что Глеб не выдержал и расхохотался.

– Да шучу я, шучу, – отсмеявшись, сказал он. Но не сдержался и добавил: – Я разрушаю только живое. Веди давай в свое Ильинское.

* * *

Село Ильинское и впрямь оказалось близко. Сначала путники вышли на сильно заросшую травой и кустарником дорогу. Пистолетец обрадовался, затараторил, что это точно та дорога, которая им нужна, что она тут одна всегда была, что теперь они считай дошли, что все будет замечательно и прекрасно, и что-то еще, маловразумительное и пустое – Глеб перестал вникать в смысл этого тарахтенья. Он шел и думал о своем. Пытался вспомнить, кто он такой и почему здесь оказался. Ничего из этого не вышло. То есть по-прежнему вспоминались темные кирпичные стены и книги, много книг. А еще что эти стены всплыли у него в памяти после упоминания Пистолетцем разрушенной церкви. Наверняка ведь неспроста! Но о чем это может говорить – неужели о том, что он жил в разрушенной церкви? Маловероятно. Если она разрушена, то как же в ней можно жить?… Ладно, что там еще? Название Великий Устюг вспомнилось после того, как Пистолетец сказал о морозильниках. Может, он из этого самого Устюга? Кто его знает, все может быть, конечно. Но при чем здесь какие-то морозильники? Снова загадка без ответа.

А еще Глебу вспомнилась вдруг вспыхнувшая сосна. Что это было? На небе в тот момент не наблюдалось ни облачка, так что молнию можно было исключить сразу. Неосторожное обращение Пистолетца с огнем? Так у того и спичек-то нет, да и как от одной спички может сразу вспыхнуть целое дерево? Или здесь от воздействия радиации создалась некая аномалия? Но разве такое от радиации бывает?… Короче говоря, очень странное происшествие. Пожалуй, не менее загадочное, чем тайна его собственного происхождения. И никакого намека на решение этих загадок!

Между тем, дорога вывела путников к цели. Завидев впереди дома, Глеб остановился.