Мусульманский этикет - [21]
Выразительные движения лицевых мышц называют мимикой. Она играет большую роль в этикетных ситуациях. Внешнее выражение чувств имеет свои стандарты в разных культурах. Европейцы и американцы привыкли получать дополнительную информацию, следя за выражением лица собеседника.
Человек с открытым, направленным на собеседника взглядом считается честным. Поэтому потупленный взор, бесстрастное выражение лица обычно воспринимаются отрицательно. Вместе с тем мусульмане нередко считают, что американцы холодны в общении и слушают невнимательно, поскольку не всегда смотрят в глаза собеседнику. В свою очередь американца коробит настойчивое заглядывание в глаза при беседе, как это делают арабы, ибо, с их точки зрения, так вести себя можно только с лицом противоположного пола. Для арабов направление лица менее важно, чем направление взгляда, тогда как европейцы считают, что направление взгляда и направление лица должны совпадать.
Этикетные нормы, регламентирующие с помощью мимики выражение внимания, сомнения, удивления, согласия, отрицания, у многих народов существенно различаются. Даже улыбка в разных этносах интерпретируется по-разному.
Чаще всего для распознавания выражений используется подход, состоящий из шести основных программ:
1) радость (счастье, любовь);
2) гнев (решительность);
3) страх;
4) страдание (грусть);
5) презрение (отвращение);
6) удивление.
Несложно дифференцировать однозначные эмоции, а вот смешанные и слабовыраженные психические состояния распознаются гораздо труднее.
Идентификация эмоциональных состояний по мимике заключается в том, что мы сравниваем образ воспринимаемого нами человека с хранящейся в памяти системой социально-психологических эталонов экспрессивных выражений лиц.
Жесты. К жестам относятся экспрессивные движения рук. Телодвижения, называемые пантомимой, включают помимо жестов движения головы, туловища и ног. В процессе социализации личность осваивает жесты и телодвижения, специфичные для определенной общности. В этом плане при восприятии человека, принадлежащего к той же группе, что и воспринимающий, последний адекватно оценит его жесты и телодвижения. В случае если объект восприятия принадлежит к неизвестной для воспринимающего общности, некоторые его жесты могут оказаться непонятными.
Жесты весьма информативны. Они могут быть сигналом к окончанию встречи (например, готовность одного из собеседников встать из-за стола — корпус чуть наклонен вперед, при этом руки опираются на что-либо) или иметь прямо противоположное значение и свидетельствовать о заинтересованности в беседе (рука находится под щекой, но не подпирает ее)[7].
Обычно выделяет четыре типа жестов в зависимости от их предназначения[8].
К первым типам жестов относятся жесты-символы. Многие из них имеют большую национальную и культурную специфику и значительно разнятся в зависимости от страны. Национальная специфика проявляется в том, что в разных культурах используются разные жесты-символы для обозначения одних и тех же или близких понятий.
Именно поэтому больше всего недоразумений вызывает использование жестов-символов. К ним часто прибегают, когда не владеют языком, на котором говорит партнер, но все же стремятся объясниться, предполагая, что значение жестов-символов везде одинаково. Это глубочайшее заблуждение приводит к массе комичных, а порой и неловких ситуаций. Вывод очевиден: если вам неизвестны точные значения жестов, то при общении с иностранцами их лучше вообще исключать.
В разных культурах интенсивность использования жестов-символов далеко не одинакова[9].
Вместе с тем в поведении всех народов имеются и общие черты. Мимическое выражение эмоций — радости и удивления, горя и гнева, заинтересованности и страха — почти не отличается.
Второй тип жестов — жесты-иллюстраторы. Указание направления рукой является наиболее типичным примером этого вида жестов. Применение жестов-иллюстраторов, как и символических жестов, культурно обусловлено. Различия между культурами состоят в частоте использования жестов. Так, мусульмане-арабы, в отличие от народов Центральной и Северной Европы, намного активнее пользуются жестами. Во время вербальной коммуникации некоторые культуры поощряют своих членов к экспрессии в жестикуляции. В других культурах индивидов с детства приучают быть сдержанными при использовании жестов как иллюстраторов речи[10]. Культуры различаются также по степени регламентации употребления жестов в статусно-ролевой и половозрастной сферах.
Жесты-регуляторы составляют третью группу. Рукопожатие — один из таких жестов, являющийся традиционной и древнейшей формой приветствия.
Однако рукопожатие используется не только при приветствии, но также как символ доверия и уважения к партнеру. Интенсивность и длительность рукопожатия относится к важным компонентам. Так, короткое, вялое рукопожатие и очень сухие руки могут свидетельствовать о безразличии. Влажные руки говорят о сильном волнении. Однако важно принимать во внимание индивидуальные особенности человека: есть люди, у которых ладони почти всегда влажные.
Наряду с другими невербальными средствами (улыбкой, взглядом) несколько пролонгированное рукопожатие демонстрирует дружелюбие, но не стоит слишком долго задерживать руку собеседника, это порой вызывает недоумение.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.