Мусульманский этикет - [18]
На то, что может быть названо культурой, существуют различные взгляды. К ней, если это надбиологическая деятельность, должны быть отнесены все формы и результаты этой деятельности, независимо от того, ради удовлетворения какой человеческой потребности они были созданы. И в данном случае культура — любое поведение человека, любые его поступки. Однако даже на уровне обыденного сознания существует понятие «культурный человек», и так называют далеко не каждого. И есть понятия «некультурный человек», «некультурное поведение». Не всякое поведение может быть отнесено к культуре, как и не все, что делает человек. Значит, в жизни мы различаем культуру и ее отсутствие.
Кажется вполне естественным, когда речь идет об истории, отнести к культуре первобытного общества не только орудия труда, пещерные росписи, вылепленные из глины фигурки животных и людей, но и орудия охоты и войны. Сложнее с более поздним временем. Что касается Средних веков в соответствии с таким пониманием, то это не только средневековые замки с толстыми стенами и башнями, но и различного рода орудия для разрушения замков и уничтожения людей. А если взять позднее Средневековье, то это не только готические соборы, сияющие витражи, григорианские хоралы, но и орудия пыток, которые применялись и усовершенствовались и в эпоху Возрождения.
Если говорить о современности, то как же быть с наркоманией, учениями новоявленных «пророков» и «целителей», псевдонаукой, эстрадой с низким художественным уровнем, рассчитанными на низменные инстинкты телевизионными передачами, в которых попираются элементарные нормы нравственности?
Оценивая результаты человеческой деятельности, многие полагают, что нельзя игнорировать, какие потребности она удовлетворяет. И то, что ведет к разрушению личности, обращено к низменным инстинктам, не способствует духовному развитию человека, а следовательно, не может быть названо культурой. К ней относится только то, что имеет гуманистическое содержание. Она создается человеком для созидания, а не для разрушения, для возвышения, а не для уничтожения.
Приобщение к культуре, делая человека духовно тоньше, душевно богаче, формирует понимание того, что в ней могут быть разные подходы и возможны разные оценки. И твоя точка зрения — не единственная. Могут быть и другие. Глубинное постижение культуры вообще и мусульманской в частности формирует толерантность — терпимость по отношению к другому, отличающемуся от тебя.
Это особенно важно представлять и знать политическим работникам, дипломатам и бизнесменам, которые по роду своей деятельности постоянно поддерживают межличностные отношения и контакты с представителями мусульманских государств и мусульманской культуры, и от того, как это делается, зависит успех осуществляемой ими деятельности.
Приобретая благодаря культуре целостное представление о своем народе, других народах и странах и о людях вообще, человек лучше начинает понимать окружающих, их нравы, быт, образ жизни, традиции, а это дает новые возможности общения. Ведь без этого знания и понимания оно будет сильно затруднено.
Именно поэтому, чтобы лучше усвоить культуру другой страны, необходимо освоить ее язык, символику, знаковую систему, через которые культура передает свое содержание — особенности нравов, обычаев, форм поведения людей и т. д.
Взаимоотношения между современными этническими сообществами представляют собой маятник с большой амплитудой: от острых конфликтных ситуаций с трагическим исходом для противоборствующих сторон до культурного партнерства и взаимной искренней заинтересованности во всесторонних контактах. В первом случае это физическое и моральное уничтожение людей и материальных ценностей, редукция межнациональных отношений, во втором — культурные обмены, совместная деятельность в области науки и искусства.
Оба варианта представляют собой различные типы культуры национальных отношений, как традиционные, так и вновь складывающиеся.
Взаимодействие этносов представляет собой сложный процесс. Взаимодействие наций и этносов идет как бы параллельно: на основах жесткой конкуренции — в экономике и политике, а также на принципах уважения и понимания — в области науки и искусства.
Очевидно, что культура — это сильнейший фактор сближения и отдельных народов, и целых стран. Она имеет свои инструменты воздействия и свой универсальный язык, понятный людям самых разных этносов и вероисповеданий, убеждений и взглядов. Именно эти качества делают культуру эффективным инструментом сотрудничества и возводят ее в ранг одной из фундаментальных основ международного диалога.
Многие этнические особенности этикета зависят от традиционно сложившихся норм всего комплекса связей между поведением человека и пространством. Почему у одних народов жилища круглые, а у других — квадратные? Почему для американца неприемлема та дистанция между собеседниками, которую предпочитают мусульмане-арабы?
В каждой конкретной ситуации выделяются места более ценные и менее ценные. В ритуале, например, этикетное пространство существует благодаря универсальным представлениям о неравнозначности отдельных частей пространства.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.