Мусульманские легионы во Второй мировой войне - [13]

На протяжении всего периода оккупации Балкан отношения между правительством НГХ и представителями Германии и Италии неуклонно осложнялись из-за политики последних, направленной на вербовку граждан этого государства в свои вооруженные силы.

Естественно, что все проживавшие на территории НГХ мусульмане считались наравне с хорватами полноправными гражданами этого государства. Такому «мирному сосуществованию» представителей двух, казалось бы, враждебных религий способствовало то, что их объединяла общая ненависть к православным сербам, имеющая глубокие исторические корни.

Есть свидетельства, что еще задолго до войны находившаяся у власти в Хорватии в 1941–1945 гг. организация усташей установила прочные связи с лидерами боснийских мусульман-сепаратистов. После провозглашения НГХ 10 апреля 1941 г. в Загребе было сформировано временное правительство независимой Хорватии — Хорватское государственное руководство, в состав которого вошел один представитель от боснийских мусульман — И. Муфтич.

16 апреля 1941 г. после прибытия в Загреб руководителя организации усташей А. Павелича было сформировано первое Хорватское государственное правительство. Его председателем стал сам Павелич, а заместителем последнего — боснийский мусульманин О. Куленович. В дальнейшем на пост вице-президента правительства назначался исключительно мусульманин. Считалось, что на этом месте он представляет интересы всех мусульман НГХ.

Уже в ходе войны в своем стремлении добиться поддержки основной массы боснийских мусульман заместитель Павелича М. Будак заявил, что хорваты принадлежат к двум вероисповеданиям — католичеству и исламу. «НГХ, — сказал он в одном из своих выступлений, — является исламским государством повсюду, где только люди исповедуют мусульманскую веру».[11]

В результате такой политики мусульмане НГХ были признаны правительством усташей «исповедующими ислам хорватами» со всеми вытекающими из этого статуса правами и обязанностями. На этом основании они подлежали призыву в вооруженные силы НГХ на тех же условиях, что и хорваты-католики.

Поэтому, когда в феврале 1943 г. Гиммлер отдал приказ о создании из боснийских мусульман новой дивизии войск СС, Павелич отнесся к этому крайне подозрительно. Хорошо зная методы и принципы немецкой национальной политики, писал английский историк Г. Уильямсон, он «заподозрил Гиммлера в… плане, имевшем целью натравить мусульман на католиков-хорватов и дестабилизировать обстановку в хорватском государстве».[12]

В первую очередь Павелич опасался возникновения мусульманского сепаратизма в НГХ, а также, что было более вероятным, дезертирства мусульман из рядов хорватских вооруженных сил с целью попасть в «свою» мусульманскую дивизию, хоть и под немецким командованием. Однако Гиммлер оставил все протесты Павелича без внимания, что еще более осложнило обстановку на Балканах.

Готовя войну против Советского Союза, руководство Германии рассматривало его как «искусственное и рыхлое объединение» огромного числа наций, как «этнический конгломерат, лишенный внутреннего единства». Поэтому одной из главных задач германского военно-политического руководства после начала войны с СССР было разрушение его как многонационального государства путем привлечения на свою сторону представителей нерусских народов и национальных меньшинств. При этом нацисты считали, пишет современный российский историк И. Гилязов, что «для борьбы с большевизмом стало возможным привлечь на свою сторону многочисленные мусульманские народы Советского Союза», на сотрудничество с которыми делалась особая ставка.[13]

Одним из способов осуществления такого сотрудничества стало создание «национальных» добровольческих формирований из тюркских и кавказских народов СССР (т. е. военный коллаборационизм).

Военный коллаборационизм напрямую зависел от развития политического сотрудничества населения с оккупационными властями. В основе этого сотрудничества лежали в целом те же причины, что и в других оккупированных Германией государствах. Однако в СССР оно имело ряд особенностей, которые заключались в следующем.

Во-первых, если на Балканах власть принадлежала военной оккупационной администрации при практически полном отсутствии каких-либо гражданских оккупационных учреждений, то на оккупированных территориях СССР одновременно сосуществовали военная, гражданская и полицейская администрации. Все эти три формы администрации, естественно, должны были сотрудничать между собой. Однако на деле это сотрудничество было пронизано непримиримым соперничеством. Каждая из этих администраций на местах и их руководство в Берлине претендовали на свою, единственно правильную, концепцию национальной политики.

Во-вторых, в процессе проведения оккупационной политики на территории СССР немаловажную роль сыграл и тот факт, что немцам перед началом войны так и не удалось создать здесь дееспособную «пятую колонну» по примеру Западной или Юго-Восточной Европы. Поэтому уже в ходе войны им пришлось приспосабливать свои довоенные взгляды на национальный вопрос в СССР под конкретные условия и несколько корректировать методику его использования.