Муссон. Индийский океан и будущее американской политики - [6]
Пока Китай занимается самоутверждением, Индия хочет увеличить свое региональное влияние от Среднего Востока до Юго-Восточной Азии. Адмирал Суриш Мехта, ранее возглавлявший индийский военно-морской штаб, совершил первую зарубежную поездку на запад именно по странам Персидского залива, ныне ведущим обширную торговлю с Индией. Процветает Индия – процветает и ее торговля с Ираном и поднимающимся на ноги Ираком. Возьмем для примера Индию и Ирак, два литоральных государства, одно из которых доминирует в Южной Азии, а другое – на Среднем Востоке. Американцы не привыкли относить эти страны к одной и той же категории, но по большому счету так оно и есть. Иран, подобно Афганистану, сделался стратегической тыловой базой Индии в борьбе с Пакистаном, а также будущим партнером в производстве энергоносителей. В 2005 г. Индия подписала с Ираном многомиллиардное соглашение, согласно которому Иран обязуется ежегодно поставлять ей 7,5 млн т сжиженного природного газа в течение 25 лет [20]. Так и не ратифицированное окончательно, соглашение все же составлено и вполне может получить законную силу в обозримом будущем. Сходным образом обсуждалась постройка трубопровода из Ирана в Индию через территорию Пакистана – проект, способный содействовать улучшению индо-пакистанских отношений, а заодно «срастить воедино», наподобие сиамских близнецов, Средний Восток и Южную Азию. Кроме того, Индия помогает Ирану реконструировать и расширять порт Чахбехар на Аравийском море. Среди прочего, попытки США изолировать Иран обречены на провал и по этой причине. В былые годы могущество США зависело от евразийской раздробленности; многим государствам приходилось кланяться Вашингтону, чтобы получить нужную поддержку. Теперь положение дел в Евразии движется в сторону все большей интеграции – таким образом, Соединенные Штаты оказываются до некоторой степени «вне игры».
Часто забывают: многие сотни лет Индия имела тесные экономические и культурные связи как с персидским, так и с арабским побережьями Залива. Примерно 3,5 млн индийцев работают в странах – членах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, ежегодно отсылая домой денежные переводы на сумму 4 млрд долларов. Одним из главных толчков к нынешнему наращиванию индийской морской мощи в Индийском океане стала унизительная неспособность индийского военного флота эвакуировать индийцев из Ирака и Кувейта во время войны в Персидском заливе (1990–1991) [21].
Из тех же соображений Индия расширяет военные и экономические связи с Бирмой, лежащей к востоку. Демократическая Индия не может позволить себе такой роскоши, как презрение к авторитарной Бирме, поскольку эта соседка, богатая природными ресурсами, грозит полностью передаться Китаю, если Индия будет высокомерно сторониться ее и бездействовать. По сути дела, Индия надеется, что узел шоссейных дорог, связывающих восток и запад, наравне с нефте– и газопроводами в конце концов позволит ей «мягко повелевать» бывшими индийскими землями времен Раджа, то есть Пакистаном, Бангладеш и Бирмой.
Но состязание между Индией и Китаем, порожденное расширением и «перехлестом» их коммерческого и политического влияния, будет менее заметным на суше, чем на морских просторах. Чжао Нан-ки, руководитель службы снабжения при Генеральном штабе китайского военного флота, заявил: «Мы не можем более воспринимать Индийский океан как воды, принадлежащие исключительно Индии» [22]. Это суждение относится, в частности, к Бенгальскому заливу, где обе нации намерены содержать немалые военные силы из-за того, что неподалеку находится Бирма, а также Андаманские и Никобарские острова – индийские владения у входа в Малаккский пролив. Следовательно, обоюдная зависимость Индии и Китая от одних и тех же морских путей может привести к союзничеству, которое при известных обстоятельствах способно сделаться неблагоприятным для Соединенных Штатов. Иными словами, именно в Индийском океане обнаружится динамика всемирной мощи. На этом пространстве совокупно с ему сопредельными Ближним Востоком и Средней Азией начинается новая великая геополитическая игра.
Холодная война неизбежно вызвала искусственную дихотомию в регионоведении: Средний Восток, Индостан и Азиатско-Тихоокеанский регион рассматривались порознь. Но, поскольку Индия и Китай все более неразрывно связываются с Юго-Восточной Азией и Средним Востоком посредством соглашений о торговле, энергетических поставках и безопасности, общая карта Азии создается заново: как некое органическое единство, подобное уже существовавшему в прежние исторические эпохи, – и это всего заметнее на отдельно взятой карте Индийского океана.
Эта карта, с которой исчезают искусственно созданные регионы, включает в себя даже сугубо континентальную Среднюю Азию. Пока китайцы перестраивают и расширяют глубоководный порт Гвадар в пакистанском Белуджистане, индийцы, как я уже упоминал, всего лишь в 160 км к востоку от Гвадара, в Оманском заливе, бок о бок с иранцами и русскими перестраивают и расширяют порт Чахбехар. Порт находится в иранском Белуджистане, и там уже собираются создать иранскую военно-морскую базу. (Индийцы поощряют и прокладку новой дороги из Чахбехара к юго-западной афганской провинции Нимроз.) И Гвадар и Чахбехар, лежащие на крупнейших морских торговых путях поблизости от Персидского залива (следует полагать, что в будущем между этими портами начнется свирепая конкуренция), в один прекрасный день могут связаться посредством шоссейных дорог и трубопроводов с Азербайджаном, Туркменистаном, а также другими бывшими республиками СССР, лежащими в сердце евразийского материка, богатыми нефтью и природным газом. Помогая проложить магистральное шоссе, которое связывает главную афганскую кольцевую дорогу с иранскими гаванями, Индия, вероятно, покончит с афганской зависимостью от Пакистана, дающего афганцам выход к морю. По мнению С. Фредерика Старра, эксперта по среднеазиатским вопросам, работающего в Школе углубленных международных исследований при Университете Джонса Хопкинса (Вашингтон), именно доступ к Индийскому океану поможет определять политику в странах Средней Азии. Вне сомнения, отчасти Иран привлекает Индию как удобный перевалочный пункт при транспортировке среднеазиатского газа. Более того, индийские и пакистанские порты расхваливаются как «сливные отверстия» для каспийской нефти [23]. Соответственно, судьбы государств, лежащих далеко от Индийского океана, таких как Грузия и Казахстан (либо имеющих залежи углеводородного сырья, либо служащих промежуточными станциями при его транспортировке), связаны с этим океаном.
Опираясь на труды Сунь-цзы, Фукидида, Тита Ливия, Макиавелли, Гоббса и других великих мыслителей прошлого, известный американский публицист Роберт Каплан стремиться доказать, что в мире с нестабильными государствами и неопределенным будущим внешняя политика должна основываться на «нравственности результатов». Ведущую роль в мире после окончания холодной войны автор отводит США, которым, по его мнению, следует ориентироваться на отцов-основателей Америки, веривших, что хорошее правление возможно только на основе «тонкого понимания страстей человеческих».
«География может рассказать о целях и стратегиях государства гораздо больше, чем его идеология или внешняя политика», — считает известный американский публицист и геополитик Роберт Каплан. Он убежден, что будущее стран и континентов можно понять в контексте таких объективных параметров, как климат, территория, наличие водных ресурсов, разнообразие ландшафта. Прослеживая историю регионов, стран и «горячих точек» планеты, автор предлагает собственную целостную теорию о грядущем цикле конфликтов, которые будут происходить по всей Евразии — в Европе, России, Китае, Турции, Иране, на арабском Ближнем Востоке.
В 1980-х гг. Роберт Каплан несколько лет провел в Греции как корреспондент. За это время он объездил весь Балканский полуостров, изучил его историю и завел друзей среди местных жителей. Так была написана книга путешествий «Балканские призраки», а у автора сложилось убеждение, что неискоренимая этническая рознь, ставшая результатом тяжелого исторического наследия и помноженная на бесчисленные современные проблемы, неизбежно приведет к кровавым конфликтам в этом регионе. Вскоре его предвидения оправдались.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.