Мускат - [45]
— Мускатный орех, — промолвил Эрнст Рейзер, таинственно улыбнувшись девушке.
— Так вот как они, оказывается, выглядят! — восхитилась Клара Йоргенсен.
— Неужели ты никогда их не видела, Клара?
— В неразмолотом виде ни разу.
— В этом-то как раз весь секрет, — сказал Эрнст Рейзер. — Их нужно добавлять в тесто уже в самый последний момент.
Она взяла из мисочки щепотку, попробовала. Ощущение было ошеломляющим.
— От них горчит во рту, зато аромат фантастический, — сказал Эрнст Рейзер.
Он осторожно взял щепотку тертого ореха и посыпал тесто.
— Не переложи лишнего, — предостерег он девушку, — а то как бы в голову не ударило.
— Да что вы? — удивилась Клара Йоргенсен и посмотрела на него расширенными глазами.
— Точно. Это как колдовство. Либо захмелеешь, либо заболеешь.
— Нет, правда?
— Правда, — сказал Эрнст Рейзер и посмотрел на нее серьезно. — Мускатный орех можно употреблять только в малом количестве.
И Клара Йоргенсен послушно кивнула, хорошо зная, что старик прожил долгую жизнь, так что уж он-то знал толк в поварском деле.
Спустя два дня Эрнста Рейзера сбила машина, когда он переходил улицу возле пляжа. Стариковское тело отбросило прямо на край мраморной скамейки и оно осталось неподвижно лежать на дороге среди носившегося по ветру мусора и опавших плодов дерева тигуа. Пачка сигарет, только что купленная у Рафаэля эль Гранде, при падении порвалась, и «Голубой Бельмонт» градом высыпался на мостовую, чтобы лечь затем тоненькими палочками, белыми, как кресты военного кладбища на атлантическом побережье Франции. Машина, сбившая Эрнста Рейзера, принадлежала главному полицейскому управлению в Пуэрта де лас Навас, и на водительском месте сидел констебль. Происшествие случилось в пять часов вечера, когда весь город замирает, а в лавках царит сонное спокойствие. Потом оказалось, что в момент столкновения и у Эрнста Рейзера, и у полицейского уровень алкоголя в крови был выше среднего. Услышав громкий удар, Рафаэль эль Гранде мгновенно поднял голову, как он это делал, когда какой-нибудь задавленный пес, попав под колеса, издавал последний предсмертный крик на пути в долину смертной тьмы. Со вздохом он понаблюдал, как вокруг безжизненного тела старика собирается небольшая толпа, и лишь затем поднял трубку и вызвал «скорую помощь». Потом он набрал номер Хенрика Брандена, который как раз в эту минуту наливал себе на веранде первую порцию рома, радуясь, что наконец наступила самая приятная часть дня.
— Смерть проезжала по дороге и мимоходом поддела Эрнста Рейзера, — сказал в трубку Рафаэль эль Гранде.
— Он живой?
— Не знаю. Но его дело кончено.
— Что это значит, старый мошенник?
— Если не умрет здесь, то умрет в больнице.
— Не говорил бы, чего не можешь знать!
— Знаю и говорю, — сказал Рафаэль эль Гранде и положил трубку.
Затем он обернулся к открытой двери, поглядел на кучку людей на улице и покачал головой.
— В этой стране есть два места, куда никому лучше не попадать, — пробурчал он себе под нос. — Это тюрьма и больница.
Клара Йоргенсен сидела на пятнистом каменном полу больницы имени Луиса Ортеги, освещенная синей лампой под потолком. В другом конце коридора стоял Хенрик Бранден, непрерывно говоривший по мобильному телефону. Как и в норвежской больнице, здесь пахло болезнью — но не было специальных кроватей, не было столиков на колесах с лекарствами и марлевыми салфетками, не было белых простыней. В больнице имени Луиса Ортеги врачи не ходили шагом, они бегали рысью, но были бессильны и не имели никаких нужных средств. Когда у человека переставала биться гладкая жилка на шее, они только вздыхали и освобождали кровать, чтобы положить на нее следующего горемыку. За дверьми душных палат сидели табором целые семьи, дожидаясь, как рыбачки на берегу, когда выйдет из комы родственник. Они устраивались тут с вязанием, с костяшками домино и проводили долгие часы, терпеливо питаясь сухим печеньем, запивая его водой из запыленных бутылок и не зная, что делать: предаваться ли горю или списать все на счет непредсказуемых поворотов, которыми так богата жизнь.
Среди мешанины звуков смятенный слух Клары Йоргенсен уловил разговор, который вел Хенрик Бранден с молодым врачом. Потом он вытащил пухлый бумажник и стал размахивать засаленными банкнотами, но толку от этого не было, потому что молодой доктор только пожимал плечами и кивал в сторону частной клиники, которая находилась через дорогу. Безнадежно пожав плечами, Хенрик Бранден захлопнул бумажник и, подойдя к скорчившейся в углу Кларе Йоргенсен, сунул ей в руку пачку денег.
— Вот на лекарства, — сказал он.
— Какие лекарства? — спросила она.
— Антибиотики. И что-нибудь болеутоляющее.
— А как насчет воды?
— Купите и воду. И какие-нибудь подгузники. Девушка почувствовала большой ком в груди, он разрастался, как набухающая от воды губка.
— Частная клиника, — только и вымолвила она.
— Это стоит пятьдесят тысяч, — оборвал он ее.
— Боливаров?
— Крон. Хенрик Бранден помотал головой: — Он уже старый.
Это было все, что он сказал.
Клара Йоргенсен отвела взгляд. Она смяла деньги в руке и запихала в карман, прежде чем выйти из помещения и встать в длинную очередь перед аптекой на другой стороне улицы.
«Туристы» – роман о перекрещивающихся судьбах трех молодых европейцев: испанец Себастьян становится удачливым папараццо и преследует по всему Лондону принцессу Диану; англичанин Гаррет мечтает о карьере оперного тенора и действительно приобретает громкую известность, но самого неожиданного толка; а норвежка Юлианна, которую мутит, стоит ей сесть в машину, разъезжает по миру, обновляя путеводители, написанные ее отцом.
В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.
Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).
Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Юный американец, бесконечно влюбленный в живопись импрессионистов, во французскую культуру конца XIX века, отправляется в путешествие по Франции — от Гавра до Парижа, от телестудий до средневекового аббатства, от модных столичных вечеринок до издательств. Однако повсюду он сталкивается с очевидным фактом: Франции художников и поэтов больше не существует, гамбургеры, комиксы, эстрада и прочие продукты американской цивилизации заполонили умы даже самых образованных обитателей страны. А как же любовь? Уцелела ли она среди ценностей новой эры? — таким вопросом задаются персонажи этой забавной истории.
Два новейших романа одного из самых ярких авторов немецкоязычной «новой волны» Даниэля Кельмана, автора знаменитой книги «Время Малера», — философский триллер «Последний предел» и искусствоведческая трагикомедия «Я и Каминский», один из главных немецких бестселлеров 2003 года.