Муравьи, кто они? - [3]

Много лет назад, когда я только стал присматриваться к муравьям, в пустыне Джусандала мне встретился черный бегунок, но необычный с высоко поднятым кверху брюшком. Тогда я так и решил, что это он забавный муравей-фаэтончик. Потом, когда увидел настоящего фаэтончика, муравья большого и другой окраски, вспомнил и того, небольшого, встреченного в пустыне Джусандала. С тех пор всегда при случае искал маленького фаэтончика с поднятым кверху брюшком, но безуспешно.

Шли годы, незнакомый муравей не встречался, и я постепенно забыл о его существовании.

И вот, сейчас, в логу между холмами, среди зарослей шалфея, засохших ферул и еще каких-то растений, вижу необычную картинку, опускаюсь сперва на корточки, потом на колени, а затем ложусь на землю. Передо мною черный бегунок с брюшком, задранным высоко кверху, как у того, увиденного много лет назад. Он, как и полагается бегунку, очень тороплив, носится по земле, размахивая длинными чутьистыми усиками, очень занят. Да и занятие его необычное. Муравей хватает мелкие соринки, сухие листочки, отцветшие и упавшие на землю цветы шалфея, и все это сносит в одно место, закрывает мусором широкий вход в норку. Кое-когда к норке подбегают другие такие же бегунки и, опустив брюшко, ловко пробираются под землю сквозь нагромождение мусора.

Я поражен увиденным. Во-первых, наконец, маленький черный бегунок-фаэтончик. Во-вторых, почему он занят столь необычным делом! Никогда не видал, чтобы бегунки маскировали вход в свое жилище мусором.

Принимаюсь раскапывать убежище необычного муравья. Оно, скорее всего, походит на чью-то большую норку, приспособленную немногочисленной семьей муравьев под временное убежище. Потом, оглядываясь, всюду вижу черных бегунков с задранными кверху брюшками, нахожу еще один муравейник вход в который тоже замаскирован мусором. И здесь — тоже небольшая семья с куколками и личинками расположилась в опустевших ходах какого-то подземного жителя.

Находка необычна. У муравья-незнакомки, по-видимому, существует временные убежища в чужих брошенных подземельях, маскируемых мусором.

Не без труда ловлю десяток необычных бегунков, потом изучу их внешность, и с сожалением прощаюсь с распадком, поросшим цветами: впереди длинный путь, а времени очень мало.

Ученые испытывают немалые трудности при поисках различий между близкими видами, а иногда неожиданно, как всегда по мелким признакам строения тела, открывают множество хорошо отличимых видов среди вида, казавшегося ранее одним. Трудности в разграничении видов вызываются еще тем, что в одном и том же муравейнике встречаются рабочие различные по внешнему виду. Иногда они так непохожие друг на друга, что их ошибочно описывали как разные виды. Между тем, изучая муравьев, надо всегда уметь различать виды.

Дома меня ждало разочарование. Внешность муравья с поднятым кверху брюшком ничем не отличалась от обычных черных бегунков. Близкие виды муравьев нередко отличаются друг от друга только по строению тела самцов и самок. Систематикой муравьев занимаются многие мирмекологи и когда-нибудь маленького муравья фаэтончика опишут другие!

Хорошая примета

«Будет удачным бивак!» — подумал я, увидев тропинку, по которой сновали рыжие степные муравьи Формика пратензис. Но муравьиная тропинка в тугае — еще не муравейник. Его надо найти, что не так просто в густых зарослях колючего лоха, чингиля и шиповника. Туда не хочется лезть. К счастью, муравейник оказался близко, при помощи топорика и секатора к нему нетрудно проложить путь. Прокладываю дорогу и вижу волосатую самку муравья. Слегка сгорбившись, она деловито заглядывает в щелки и норки, видимо после брачного полета ищет убежище. А еще через минуту мимо проползает другая самка с одним крылом, уцелевшим после свадебного путешествия, но на ее теле нет золотистых волос.

У муравья Формика пратензис известно две формы самок, отличающихся волосистостью покровов. Но почему существуют эти две формы и что они собою представляют — никто не знает. Скорее всего, они принадлежат разным близким видам, но обитают нередко вместе в одной семье. Разница в рабочих не найдена.

Хорошо бы испытать отношение семей муравьев к разным самкам. Теперь как будто представилась такая возможность, и я осторожно, чтобы не обратить на себя внимания, бдительных защитников, усаживаюсь возле муравейника и вытряхиваю на него из пробирки волосатую самку. Несколько секунд она в замешательстве, потом, очнувшись, бросается наутек. Но куда ей деться среди такой бдительной стражи! На нее бросается целая толпа, ее валят на землю, хватают за ноги, за усики. Один грызет острыми челюстями ее тонкую талию, другой, безжалостный, подогнул брюшко к ее голове, собирается брызнуть ей в рот яд. Пропала самка!

Но она, собрав все силы, разбрасывает в стороны нападающих, стремительно, отбиваясь на ходу, бежит из скопища недругов.

— Самка чужая, а муравьи, наверное, потомки безволосой родительницы! — решаю я. Посмотрим, что получится со второй моей пленницей. Она также напугана неожиданной толпой любопытных собратьев, тоже пытается бежать, но быстро смиряется, замирает, слегка размахивая длинными усиками, будто просительно поглаживая ими своих пленителей. А они?