Муравейник - [52]

– Конечно, – ответил муж. – Я же знаю, как сильно ты ее любила… – он взял мою руку в свою и нежно провел по ней ладонью несколько раз.

29 декабря Влад отвез меня в поликлинику, и мы вместе зашли в кабинет УЗИ.

– Выглядите вы вполне здоровой, – заметила врач. – А значит, токсикоз вас уже не мучает, – она улыбнулась. – Ложитесь на кушетку. Сейчас посмотрим, кто у нас там…

Муж сидел рядом и держал меня за руку. Когда на экране монитора появилось изображение нашего малыша, мы не могли скрыть радости и умиления. Этот маленький комочек счастья лежал в утробе с опущенной вниз головкой, прижав к себе ножки и ручки, и мирно спал – также, как дремлют младенцы в первые дни своей жизни. На наших с Владом лицах сияли улыбки. Врач долго водила аппаратом по моему животу, сосредоточено делала какие-то замеры, а потом опустила эту штуку и сказала:

– Мне очень жаль. Сердце ребенка не бьется… Ваша беременность замерла на девятой неделе. Удивительно, что…

Внутри меня все поникло. Остальные слова этой женщины поплыли, растворяясь среди других, окруживших меня звуков: вопросов Влада, писка аппарата УЗИ, шума холодного ветра за окном, стука в дверь… Перед глазами тоже все растеклось: изображение малыша, которого я только что видела на экране, врач в белом халате, радостное лицо Влада, когда он услышал, что станет отцом во второй раз, мой мучительный токсикоз, наши с мужем мечты о будущем младенце…

Вскоре за мной приехала скорая, и я оказалась в больнице. Все это время я плакала, захлебываясь собственным горем и слезами. Потом была операция… И вот я уже лежала одна в палате: без живота, без ребенка, без чувств. Мне казалось, что все это сон, а вокруг меня пустота… Из моих легких будто вырвали последний глоток воздуха, благодаря которому я дышала… А теперь… Что мне делать?.. Как с этим жить?..

Новый год я встретила на больничной койке. Но этот день тогда не был для меня праздничным, как раньше. Пока я бодрствовала, тихо плакала и думала о случившемся, а когда спала, мне снились кошмары. И снова про муравьев.

Поселок Ильичево, Ленинградская область, 2034 год

Эта зима была особенно снежной, холодной, одинокой и печальной. Муж смотрел новогодние передачи по телевизору, доедая остатки селедки под шубой из миски. Я лежала в соседней комнате и читала. Буквы разбегались по листам, никак не собираясь в слова и фразы, сюжет был скучен и банален. Я перечитывала каждую страницу книги по много раз, но не могла вникнуть в суть и понять поступки героев. Все они казались мне какими-то пустыми, «картонными».

Прошло полторы недели с тех пор, как в нашей семье случилось горе. Я все также чувствовала себя потерянной и не знала, как жить дальше. Муж, наверное, ощущал нечто похожее. Тем не менее мы продолжали есть, пить и работать, хотя что-то в наших буднях изменилось: пропали интерес и трепетное отношение друг к другу, радость от настоящего момента.

Я часто подолгу плакала, уткнувшись в подушку. На душе было тяжело, ком в горле рос с каждым днем и не давал мне спокойно вздохнуть. Казалось, сердце постоянно кто-то царапает, заставляя меня терпеть острую, невыносимую боль.

Отношения с мужем трещали по швам. Сначала он успокаивал и поддерживал меня, но потом устал выполнять роль жилетки. У него появились претензии, недовольство и желание убежать прочь – подальше от всей этой печали, тоски и грусти.

– Не такую Лою я полюбил и не на такой женился! – часто повторял мне Влад.

Конечно, есть во всем этом и моя вина. Я полностью погрузилась в свое горе и тонула в слезах. Забыла, что мой муж – тоже родитель, со своими чувствами и переживаниями, что ему, как и мне, необходимо крепкое плечо поддержки и утешение в виде любимого человека. В конце концов каждый из нас начал жить в каком-то своем вымышленном мире, полном миражей и иллюзий семейного счастья.

Через четыре месяца Влад почти перестал ночевать дома: посещал развлекательные заведения и где-то гулял в одиночестве. Я же забылась в творчестве: красках, холстах и своих художественных фантазиях. Мы вроде бы и были одной семьей, но напоминали скорее обычных сожителей, каждый из которых озабочен своими проблемами и плевать хотел на жизнь другого.

Смешно, но тогда мы стали парой хуже, чем Полина с Русланом. У соседей хотя бы была причина, почему они не проводят время вместе, – сильная загруженность и частые командировки главы семьи. Мы же находились рядом друг с другом каждый день, но не проявляли ни малейшего интереса к взаимному общению, занимаясь своими делами.

Как-то раз я решила заглянуть в гости к подруге детства. С тех пор, как друзья переехали в новый дом, мы почти не общались, да и новые увлечения Полины не были мне близки. Однако я помнила, что лет 20 назад моя подруга тоже потеряла ребенка, и где-то внутри уверяла себя, что, возможно, она сможет понять и утешить меня.

Я натянула на себя первые попавшиеся под руку штаны и кофту и направилась к дому соседей. Быстро поднялась по мраморным ступеням, мельком посматривая на две статуи обнаженных женщин при входе, и постучала в дверь. Несколько минут я стояла в глубокой тишине и, решив, что подруги, наверное, нет дома, хотела было развернуться и уйти. Но тут на пороге появилась Полина. Она поприветствовала меня и с улыбкой на лице пригласила войти и разделить с ней завтрак. На часах было около 12 дня.