Муравейник - [11]

Потом были мамины похороны, суды и много бумажной волокиты с документами. Папу лишили родительских прав, бабушка оформила опеку надо мной, и мы уехали с ней жить в Анапу.

Тогда из книг я много узнала о метиловом или, как его называют, техническом спирте. Оказывается, по цвету, запаху и вкусу его сложно отличить от этилового – того, который есть в алкоголе. Поэтому пьющие люди часто травятся этой дрянью и иногда умирают. Когда метанол попадает в желудок, он быстро всасывается и превращается в муравьиную кислоту и формальдегид. Они-то и вызывают интоксикацию.

Не знаю, зачем я читала всю эту ерунду. Наверное, меня тяготило чувство вины за смерть матери. Ведь если бы я вызвала скорую помощь сразу, возможно, ее, как и папу, удалось бы спасти. Временами я прижимала к груди своего плюшевого мишку и горько рыдала, потому что скучала по ним. Иногда, напротив, ощущала ненависть к родителям за то, что они не заботились обо мне, как должны были, втянули меня в эту историю и бросили на произвол судьбы. Я думала, как странно люди распоряжаются своей жизнью, предаваясь смертельным зависимостям и расплескивая ее без остатка. Почему, оступившись однажды и осознав свою ошибку, они продолжают идти протоптанной тропой? Почему не меняют направление, не сворачивают, не выбирают другую дорогу в этом огромном муравейнике, избегая опасностей? Тогда у меня было много вопросов, ответы на которые я так и не нашла.

Единственным проблеском света в этой истории было то, что я стала жить с бабушкой на Черном море, как всегда и хотела, – подальше от всех этих безумств и безрассудства окружающего мира.

Глава III

Анапа, 1999–2000 годы

Осень я встретила в новой школе – красивой, большой, с хорошим ремонтом и охранником при входе. Старая школа с ней и рядом не стояла. На юге в это время был бархатный сезон: еще тепло, но изнуряющей жары уже нет.

Первое время я почти ни с кем не общалась: изучала окрестности, нежилась на пляже, помогала бабушке по хозяйству. Она же баловала меня своими фирменными блюдами: густым кубанским борщом, мягкими пирожками и сладкими варениками с ароматной вишней. В кулинарном мастерстве моей бабушке не было равных, уж поверьте!

Прежние подруги, соседские игры во дворе и знакомая коммуналка – остались в прошлом. Меня это совсем не пугало, не расстраивало, а, скорее, радовало.

Раньше я приезжала к бабуле совсем маленькой, поэтому не успела обзавестись здесь друзьями. Конечно, во дворе было много детей, с которыми мы весело проводили время за играми. Но я не могла выделить самых близких из них или тех, кто запомнился мне особенно. А теперь я переехала жить в Анапу. Пора было знакомиться с этим городом ближе.

Бабушка отдала мне одну из комнат в своей квартире – гостиную с большим окном, стареньким деревянным сервантом, диваном и телевизором. Еще там были: небольшой круглый стол, два кресла и советский красный ковер на всю стену, – такой же висел над кроватью в бабушкиной спальне. Все в квартире казалось мне маленьким и очень уютным.

Потихоньку моя жизнь вошла в привычное русло. Утром я была в школе, днем делала уроки, а каждый вечер читала бабушке свежую газету, которую нам по будням опускали в почтовый ящик. Иногда мы вместе смотрели бразильские сериалы, пили травяной чай и подолгу разговаривали. В выходные выбирались на прогулку в город и обязательно заходили на рынок, где покупали свежие овощи, фрукты и ягоды на неделю вперед.

Я с интересом бродила по узким улицам и каштановым аллеям Анапы, через окно внимательно рассматривала наш двор и детей, которые в нем гуляли. Чаще всего там были два мальчика, они любили играть в футбол. Я понятия не имела, кто они такие и живут ли здесь. Раньше я их никогда не видела, но теперь с удовольствием бы познакомилась с ними.

Однажды, прогуливаясь у дома, я заметила трех девчонок, которые играли в бадминтон. Они увидели меня и стали о чем-то шептаться, потом подошли познакомиться.

Одну из девочек звали Полиной. Внешне она была очень красивой: большие голубые глаза с длинными черными ресницами, худенькая, невысокого роста, одета скромно, но опрятно. Позже я узнала, что Поля заботится о больном отце и сама ведет в семье хозяйство: готовит, стирает, убирает. Высокое чувство ответственности и недетская самостоятельность выделяли ее среди других детей.

Родители Полины разошлись несколько лет назад. После развода ее мама уехала в Латвию, а Поля решила остаться с папой. Спустя год он серьезно заболел. За несколько месяцев хворь превратила его в инвалида: кости подверглись сильнейшей деформации, тело постоянно ныло от боли, а самостоятельное передвижение давалось ему с большим трудом. Поэтому в 11 лет Полина превратилась в сиделку: ухаживала за отцом и приглядывала за домом.

Я с ужасом слушала всю эту историю, искренне сочувствовала горю ее семьи и не понимала, как девочка моего возраста вообще может со всем этим справляться.

Полина стала моей лучшей подругой. Как оказалось, она жила через стенку, в соседнем подъезде, так что мы с ней не расставались и по ночам, часто перестукивались на своем тайном языке и даже создали «домашний почтамт», протянув между нашими окнами веревку с подвешенной к ней пачкой из-под сигарет, в которой передавали записки друг другу.