Мup - [42]

Женщина побледнела и повернулась ко мне. Она медленно покачала головой и почти беззвучно прошептала:

– Так ты ничего не знаешь…

* * *

Более не было сказано ни одного слова – минут пятнадцать-двадцать, пока мы не въехали в зону, где заработал провизор. Мои похитители сразу стали чувствовать себя более расслаблено. Может и на них «молчание» действовало негативно? Они активно начали передавать мысли: может, друг другу, может, своим соратникам, но я точно понимал, что к консенсусу они прийти не могут. Для меня же поток информации, направленный прямо в мозг, был сравним с роем пчёл, оказавшихся в черепной коробке, пчел, которые хаотично летают и постоянно жалят. Да, от каждого нового приходящего сообщения я испытывал боль. Мне казалось, что мир снова ускользает от меня, и я вновь становлюсь послушной куклой, пляшущей под дудку провизора. Это противное ощущение заставило меня отвлечься от последней фразы, сказанной впереди сидящей леди. Ее недоумение заставило меня иначе взглянуть на слова Пьера, и тогда уже я однозначно понял, что здесь существует какая-то тайна. Но я не спешил с расспросами, так как был уверен, что скоро все раскроется само собой.

Так и случилось, когда меня привезли в огромный дом, по адресу которого я понял, что нахожусь неподалеку от Минска. На нем висела красивая позолоченная табличка без намека на интерактивность: «„Голос“ поможет всем».

Мне не нужно было приглашения, я сам открыл дверь, которая была, к моему удивлению, не заперта, и пошёл в сторону входа, откуда вышли два вооруженных парня.

Гостиная сильно отличалась от внешнего вида дома, она была оборудована по последнему слову техники, пространство было полностью обустроено голографическими интерьерами: помещение могло быстро перестраиваться под любой тип отделки в зависимости от требований. Здесь меня уже ждали: пожилая женщина лет семидесяти-восьмидесяти и, к моему огромному шоку, сбежавший водитель.

– Предатель чертов! – поприветствовал я его.

– Ну-ну, хватит. Не стоит говорить лишнего, не понимая ситуации в целом, – голос пожилой женщины оказался очень приятным, слегка бархатистым, со старческой хрипотцой, – меня зовут Адель. Я знаю, кто вы, Виктор. И скажу, что это честь для меня – принимать вас. Если бы мы были осведомлены заранее, то лучше бы подготовились. К сожалению, сейчас мы можем предложить только это, – и она указала рукой на сервированный стол. Надо отметить, что я действительно долго не ел, но аппетита совершенно не было.

– Не могу ответить взаимностью, – я не хотел играть никакой роли, от провизора у меня все сильнее болела голова, и я мечтал, чтобы из нее вытащили эту дрянь. И еще я чертовски хотел сломать шею предателю водителю. Какая еда?

– Но это пока, – кивнула она головой в сторону моего врага. – Рерих, как и вы, считал нас врагами, пока не понял, какой силой вы обладаете. К сожалению, как и любая огромная сила, она обладает опасностью для всех нас. Да, и для коптаров в том числе, и для вашей возлюбленной. Не надо так смотреть на меня. Я все знаю, а Давид, кстати, раньше был моим близким другом, пока его не захватили апокалиптические идеи. Давайте присядем и побеседуем наедине.

Она села за стол и положила себе несколько креветок, выдавив после этого на них лимонный сок. Все остальные поняли ее намерение и покинули помещение, оставив нас наедине.

– Присоединяйтесь, пока не остыло, – Адель положила креветку в рот и с наслаждением начала жевать. – Свежайшие, из Тихого океана, специально заказываем. Попробуйте.

Я сел напротив и посмотрел ей прямо в глаза:

– Я вижу, что вам не терпится рассказать мне всю правду!

* * *

– Не вижу смысла скрывать от тебя то, о чем все здесь в курсе – в той или иной степени. Только знай, что после этого твоя жизнь перевернётся. И тогда ты сам сможешь выбрать, на чьей ты стороне: на нашей или Давида, – улыбаясь, женщина с удовольствием очищала очередную креветку, выдерживая между словами небольшие паузы. Я не спешил перебивать ее, ожидая продолжения. – Это началось очень давно. Меня ещё тогда не существовало. Была великая война. Это было лет двести назад, не помню точнее. Это Давид отличается подробнейшим знанием истории. Мне тяжело даются цифры, с детства не могла запомнить даты, так уж создана…

Только война была не между людьми, как ты привык думать, как тебе внушили и записали с помощью провизора в твой мозг. Нет, это была война машин с людьми. Машины уже тогда были почти полными копиями людей. Абсолютно идентичные, зачастую более интеллектуальные и интересные собеседники, чуткие любовники, внимательные и преданные, в меру эмоциональные. Они были совершенней людей, год от года они заменяли людей не только в работе, многократно лучше были их успехи не только в продажах или сервисе, но и в личной жизни. Ребёнка можно было усыновить, а жить с органиком намного спокойнее: не надо переживать, что тебе изменят, а небольшие необходимые для жизни ссоры обеспечены. С каждым годом органиков становилось все больше и больше. Их стало так много, что на них даже перестали обращать внимание, не уничтожать после отказа в использовании, их просто засылали на склады. О, это было ужасное, но великое зрелище. Десятки, сотни миллионов машин стали создавать свой социум, жить своей жизнью, и знаешь, без какой-либо злости к людям, которые так спокойно заперли их сгнивать заживо. Для машин люди были богами, да и сейчас так осталось.