Мup - [29]

Я попытался переубедить ее, что это всего лишь сиюминутное помутнение, на что получил уже довольно уверенное возражение: она долго терпела мое поведение, но моя безынициативность касательно ее дальнейшей судьбы сделала свое дело, и она разлюбила меня. Вначале типа она испытывала чувства, но потом они прошли.

На том и закончился наш разговор. Я, не теряя времени, поехал к ней. Она была дома. Впустила меня, возможно, даже была рада видеть, но скрывала это. Она сказала еще раз, что все кончено, и все решено, стала выгонять. Я не стал сопротивляться и ушел.

Я ушел, шел по городу и сочинял стихи. Стихи прощания, где говорил правду, что я всегда сомневался в наших отношениях, и что, наверное, расставание – это правильный шаг. Что мы не должны быть вместе, и что рано или поздно придет конец этой идиллии, а я не хочу больше переживаний в жизни, и, возможно, даже ожидал, что ее заберут быстрее, чтобы было не так больно, ведь каждый проведенный с ней день разжигал мои чувства все больше и больше.

После того, как я отослал свое «произведение», в провизоре на ее канале наступила тишина. Она заблокировала меня. Это меня жутко разозлило. Ненавижу такое поведение. Детский сад. Я слал ей сообщения. Послал несколько на аккаунт ее «умного дома». Она получила и в ответ послала одно слово: «Всё». И очередная блокировка.

Дрянь! Гадина! Я тогда очень разозлился на нее. Какой-то органик посмел заблокировать меня! Что она позволяет себе? Неужели и это заложено в ее программе? Я хотел узнать это у Бориса, но звонить не стал – как бы в тот момент я ее ни ненавидел, я все-таки не желал ей зла.

* * *

Через пять дней мне приснился сон. Я и сейчас помню его досконально. Это странно, ведь обычно даже самые яркие сны, о которых думаешь утро и день, на следующий день меркнут, забываются. Мозг стирает их, чтобы реальная жизнь не путалась с ночными грезами.

Но только не этот. Я был в беседке на берегу озера, на которое мы ездили в детстве с родителями. Я сидел с каким-то мальчишкой, совсем еще маленьким. Он веселился, лез ко мне, потом мы с ним играли, он много смеялся, кричал, порой обижался. Нам было очень хорошо.

Потом я вижу, как ко мне идет мама. Она подходит к мальчугану и нежно гладит его по голове. Берет меня за руку, смотрит мне в глаза, кладет голову мне на грудь, а когда поднимает голову, по ее щекам катятся слезы. Я начинаю успокаивать ее, но она качает головой и улыбается сквозь слезы:

– Береги ее. Она единственная, кто настоящий в твоей жизни.

Я оборачиваюсь и вижу Кейт. Она обнимает ребенка, берет его на руки и кружит. Я четко знаю, что на ее руках – наш общий сын.

– Береги их. Только вы нас спасете, – повторяет мама. – Только вы!

После чего земля начинает трястись и кусками обваливаться куда-то вниз. Я обнимаю Кейт и чувствую тепло ее тела. Как я любил ее в тот момент! Ее и нашего сынишку… Еще миг, и все вокруг провалилось, мы стоим на крошечном клочке земли. И я изо всех сил прижимаю к себе своих любимых.

Я проснулся. Я лежал в своей кровати и никакой опасности мне не угрожало. Но что-то было не так. Что же? Рядом нет Кейт. Я отчетливо понял, как сильно я ее люблю. Люблю робота! От этой мысли мне стало страшно, но в то же время приятно. Я преодолел свой барьер. Для кого-то в отношениях препятствием является возраст или социальное положение, у меня история была намного сложнее. И теперь мне стало плевать на все, я решил, что должен связать свою жизнь с самым мне дорогим человеком – с Кейт.

Словно огромные стены, рухнули мои предрассудки. Передо мной открылся новый свободный мир. Я почувствовал, как хочу изучать все вокруг, и как мешает ноющий в мозгу провизор, который словно взорвался в тот момент, пытаясь загрузить мне в голову информацию всего мира.

* * *

Теперь я был готов к настоящим отношениям с Кейт, безо всяких «но». Но она не хотела меня видеть. Как я был несчастен и насколько счастлив! Это были совсем другие чувства: не глупая страсть, не желание обладать кем-то. Это были искренние порывы – увижу я ее или нет, я просто хотел, чтобы она была счастлива, я хотел, чтобы она жила всегда. Я хотел освободить ее из оков Бориса!

Меня охватывала паника при одной мысли о том, что кто-то имеет над ней власть, что она не свободна и вынуждена потакать чужой воле. И как меня бесил этот урод Боря! Я серьезно начал задумываться об убийстве. Нет человека – нет проблемы. А Кейт после этого спрячу в рационале. Арест и наказание? Меня это не сильно беспокоило, по крайней мере так мне казалось в порыве чувств.

Все во имя этой девушки! Как я раньше не понимал истинного счастья? Я никогда не воспринимал ее по-настоящему. Она не возбуждала меня сильно, я всегда думал о ней, как о ком-то временном, о ком можно не заботиться. «Сейчас есть – потом нет». Сам того не осознавая, я постоянно ее обижал своими шутками и надменным отношением. Зная, что она безумно красива, я не говорил этого, так как все воспринимал через призму ее происхождения, ну и, не буду лгать, не перегоревших до того момента чувств к Элен. Образ Элен ранее довлел надо всем. И не давал увидеть реального мира.