Мup - [26]

Она взяла стакан и сделала большой глоток, немного поморщилась. Потом еще один. Я выпил порцию виски залпом.

– Я у тебя первый? – решил завести я разговор.

Она немного скривила губы, высоко подняла брови и устремила свой красивый (да, именно красивый) взгляд на меня:

– Тебе это важно, чтобы ты был первый у девушки? – ответила она вопросом на вопрос.

– Нет. Но я хочу узнать больше о тебе.

– Я не знаю. Я помню очень многих, но не уверена, что с ними была именно я, а не мои предшественницы, память которых заложили в меня. Мне кажется, что в этом теле я еще ни с кем не была.

– В этом теле? – удивился я.

– Не только в теле, но и в сознании. Знаешь, ведь я являюсь результатом многолетней работы и практики. До меня были сотни органиков, лучший опыт которых слепляют воедино и внедряют дальше. Про какие-то моменты я знаю отчетливо, что это воспоминания не мои, они тусклые и какие-то нереальные, скорее всего, они достались от машин ранних поколений. А часть воспоминаний такие яркие, что их я не могу отличить от своих. Со временем все воспоминания немного затуманиваются, и поэтому мне сложно различать их. У людей же далекие воспоминания затухают, часть вообще стирается. Есть и вообще странные, про деревню. Тебе не понять, все сильно запутано.

– А ты хотела бы быть человеком? – продолжил я допрос. Я был сражен ее откровенностью и уровнем мышления.

– Да. Тогда я была бы свободна…

– А что сейчас? – перебил ее.

– Сейчас я должна и буду сидеть с тобой, займусь сексом с тобой, когда ты скажешь. Буду выполнять все твои желания, хоть, может, и не сразу. Я должна. И я этого хочу. Я хочу служить. Но не ради тебя, не ради других, а просто потому что должна, это заложено во мне.

– И ты не можешь отказаться?

– Ты этого не поймешь. Я хочу сказать «нет», и в тоже время не хочу. Я вижу, что ты не понимаешь.

Я покачал головой в знак того, что она права, и мне совсем не ясны ее чувства.

– Я люблю тебя сегодня. Я должна тебя любить сегодня. Так нужно.

* * *

Ночь, проведенная в постели с искусственной женщиной, не вызвала у меня абсолютно никаких эмоций, даже несмотря на то, что Кейт очень старалась, отдаваясь мне целиком и полностью, реагируя на мои желания и воплощая их в жизнь даже раньше, чем я успевал их осознать. Да, безусловно, это было интересно, круто, такой эксперимент в жизни должен быть, чтобы понять, что способны вытворять женщины, но отсутствие какой-то неуловимой ментальной чувственности отвлекало меня и заставляло относиться к процессу отстраненно.

Утром, проснувшись на работу, я разбудил Кейт и сказал ей, что ей лучше уйти, не хотел, чтобы она была у меня дома, нужно было остаться одному и подумать. Она удивилась и без каких-либо роптаний, одевшись, покинула меня, на прощание поцеловав в щеку, словно настоящая женщина. Мы не стали договариваться ни о чем, о чем я стал сожалеть, закрыв за ней дверь. Ей могут стереть память, она навсегда обо мне забудет и при следующей встрече будет вести себя абсолютно аналогичным образом, расспрашивая и философствуя о несправедливости жизни робота. От этого мне стало грустно, и жаль ее, ведь она действительно не имеет возможности самой определять свою жизнь. У нее будет установка на нового парня, похожего на меня, она должна будет любить его и обожать, а, значит, будет делать это. Была истина в ее словах.

Я решил для себя, что вечером обязательно поеду к Борису и зарезервирую Кейт на месяц.

* * *

Наши отношения стали развиваться спокойно и правильно. Мой приятель сказал: «Можешь пользоваться Кейт столько, сколько будет нужно». Эта фраза мне хоть и показалась грубой и оскорбительной по отношению к ней, но придала бодрости. Я теперь мог отвлечься от всех остальных проблем, уделяя время роботу.

Кейт поселилась в небольшой квартирке на окраине старого Петербурга, вблизи «Лахта Центра», некогда величественного здания, принадлежавшего крупнейшей компании России. Сейчас границы стран начисто стёрты и остались лишь на страницах учебников и в исторических новеллах.

Она даже устроилась на работу, личным помощником пожилой копиистки Софы, которая перерисовывала шедевры прошлого. Помогала ей с покупками, организацией ее дня, общалась с покупателями произведений, над которыми Софа корпела целыми днями, не замечая ничего вокруг. Работа была не из самых высокооплачиваемых, но у неё был ряд преимуществ: возможность знакомиться с интересными людьми, душевное спокойствие и свободный график. Последнее давало ей много свободного времени, которое она старалась провести со мной.

Я отвечал ей взаимностью. Мне было тяжело оставаться наедине с самим собой, с ней же я мог переключиться и жизнь обретала краски. Было очень приятно смотреть, как она радуется и получает удовольствие от самых обыкновенных вещей: еды, прогулок, перекидывания дурацкими сообщениями по провизору. Она была полна жизни, искренна, без печати тяжелого жизненного опыта.

Мы виделись почти каждый день, ходили на выставки и в музеи, или просто сидели в кафешках и барчиках, болтали и весело проводили время. Иногда я думал, что это лишь временно, и я должен получать максимальное удовольствия, а как только добьюсь Элен, быстро закончу эту идиллию с искусственной игрушкой.