Муос - [15]

– Партизанский проспект – вслух произнёс Бульбаш.

Полетели вдоль Партизанского в направлении центра города. Впереди возвышалась вышка сотовой связи, чудом уцелевшая после серии ударов. Пожалуй, это была единственная вышка в Минске, которая выстояла. Большинство вышек были установлены на крышах строений и поэтому рухнули вместе с крышами. Эта же, почему-то, была установлена на земле и закреплена множеством тросов-растяжек, которые и не дали ей свалиться.

Опустились в метрах трехстах от вышки, на относительно свободной площадке среди руин жилых домов – подальше от посторонних глаз. Дехтер хотел было спросить у Ментала, но последний, не открывая глаз, сам ответил на ещё не заданный вопрос:

– Этот город враждебен к нам. Кругом опасность. Но в радиусе ста метров от вертолёта и по прямой к вышке я никакой опасности не чувствую.

Дехтер резко спросил:

– Что значит «не чувствую»? Опасности нет или ты её не улавливаешь.

– Не чувствую – значит не чувствую. Если что-то почувствую, я сразу сообщу.

Ментал демонстративно отвернулся, так и не открыв глаз, дав понять, что разговор окончен.

Десять спецназовцев попарно выпрыгнули из вертолёта. Радист был в паре с Дехтером. Как только он оказался вне вертолёта, его пробрала дрожь. Не от холода. Не от вида мёртвого города. Было что-то другое – явная враждебность, явная угроза, исходившая отовсюду. Сквозь резину противогаза был слышен шелест листьев и травы, хотя ветра почти не было. Казалось, что сама природа шепчет: «Уходи отсюда, ты здесь – чужой, тебе здесь – не место. Уходи, пока жив». Вдруг где-то вдалеке раздался вопль – вопль неведомого животного или обезумевшего человека. Воплю в другой стороне парировал какой-то хриплый стон. Радисту захотелось назад, в хрупкий уют и безопасность вертолёта. Но Дехтер уже делал перебежку вперёд, и Радист, пересилив себя, побежал за ним.

До вышки добрались минут за десять. Ржавое облупленное сооружение гордо возвышалось среди руин. Спецназовцы взяли вышку в кольцо, каждый заняв определённую позицию. Радист тоже хотел занять своё место в круге, но Дехтер тронул его за плечё и показал пальцем вверх, а потом ткнул пальцем в грудь себя и Радиста. Радист опешил. Ему лезть наверх? Нет, только не это. Но потом вспомнил, что разбираться в передатчике – это его задача. Он полез по непрочным металлическим ступеням-перекладинам шаткой лестницы вслед за Дехтером. Он никогда не забирался так высоко от поверхности. От высоты его мутило. К счастью уже на 10-метровой высоте они достигли площадки, на краю которой была установлена будка.

Дехтер взвёл автомат. У будки, откинувшись спиной к двери, сидел человек в противогазе и противорадиационном костюме. Дехтер включил надствольный фонарь и посветил. Увидев что-то сквозь глазницу противогаза, он опустил автомат и сорвал с незнакомца противогаз. Это уже был почти скелет. Остатки засохшей плоти на черепе и длинных светлых волос подсказали, что вероятнее всего это была девушка.

Дехтер нагнулся над мертвой женщиной, проверяя, не заминирована ли она, после чего оттащил её от двери. Радист посветил на ржавую дверь и увидел нацарапанную надпись: «Код 345». Дверь была заперта на навесной замок из нержавеющего металла. Радист подкрутил колёсики цифрового замка, введя код «345», дёрнул дужку и замок открылся. Он потянулся к ручке, желая открыть дверь, но получил жёсткий удар по предплечью.

Дехтер грубо его схватил и отодвинул на край площадки. Командир достал из кармана длинную бечевку, привязал её к ручке двери и жестом скомандовал опуститься по лестнице. Когда они опустились ниже уровня площадки, Дехтер дернул за бечеву и дверь со скрипом открылась. Взрыва или выстрелов не раздалось и они вновь поднялись на площадку.

Будка была маленькой – в ней едва мог поместиться (и то сидя) один человек. Она закрывалась толстой дверью. Видимо, здесь когда-то находилось какое-то сложное оборудование. Сейчас на полу стоял ящик, очевидно тот передатчик, который посылал сообщение. Поверх ящика лежало несколько листов бумаги. Радист взял в руки письмо и стал читать аккуратный, явно женский, почерк: «Я – Галина Кожановская. То, что кто-то читает это письмо, означает, что меня в живых уже нет, но моя миссия была успешной. Я – один из жителей Минского метро, в прошлом – учитель английского и немецкого языков. Мой голос вы слышали, если перехватили радиопередачу.

Во время Последней Мировой войны, около ста тысяч человек смогли укрыться под землёй в этом городе. К концу Пятого года, нас осталось десять тысяч. Вряд ли где-то в Беларуси ещё остались живые люди. У нас мало еды, почти нет медикаментов. Мы погибаем от радиации, мутантов, ранее неведомых болезней, голода. Мы не протянем долго. Единственной надеждой является помощь извне. Мы надеемся, что в конце-концов где-то жизнь сложилась или сложится более удачно. И люди, пережившие Последнюю Мировую, смогут стать на ноги и помочь нам. Этот передатчик собран нашими специалистами, он работает от солнечных батарей и рассчитан на работу в течении десятилетий. В качестве оптимального места установки передатчика была выбрана эта вышка. Я и ещё шесть моих товарищей неделю назад вышли на поверхность, чтобы выполнить миссию. Дошла одна я. У меня нет сил возвращаться назад, да и одна я не смогу это сделать. Еды и воды хватит на месяц, хотя во время приёма пищи придётся снимать противогаз…