Муки ревности - [12]

Спокойный и откровенный рассказ Зана о своей семье совершенно ошеломил Шаннон. Она была тронута и некоторое время не знала, что сказать.

— Вы правы, у нас действительно много общего, — тихо сказала Шаннон, собираясь рассказать о своем прошлом то, чем ни с кем никогда не делилась. — Я тоже не знаю свою мать. Она умерла, когда я была ребенком. Папа никогда ничего не рассказывал, и я знаю о ней только со слов дяди Джека. Она была наполовину полинезийка. Ее отец был француз, а мать — с Новой Каледонии.

— Почему ваш отец назвал вас Шаннон?

— О, это очень похоже на папу. По виду этого не скажешь, но в нем живет глубокая привязанность к Ирландии. Он говорит, что Фалуны владели замком, который называется Шаннон. — Она беспечно махнула рукой. — В глубине души он романтик. Часто рассказывал мне и Керри самые фантастические истории.

— Это может быть правдой. Недалеко от Килгарин есть замок, который называется Шаннон. Он разрушен, но это красивое место.

Шаннон раскрыла глаза от удивления.

— Если вы приедете в Европу, я отвезу вас туда.

— «Когда» я приеду в Европу, а не «если», — поправила она.

Зан улыбнулся и привлек ее к себе. Его поцелуй, нежный и в то же время страстный, произвел сильнейший эффект. Сердце молотом застучало в груди Шаннон, и когда Зан отпустил ее, она испытала восхитительное чувство невесомости.

— Прекрасная Шаннон, — пробормотал Зан. — Теперь я знаю, почему Гоген поехал в Полинезию и не вернулся обратно.

Зан закрывал ворота, когда увидел направляющегося к нему Чарли.

— Хорошо прокатился? А где Шаннон?

— Спасибо, хорошо. Пошла домой. Мы сегодня доехали до реки. Она вышла из берегов, и поэтому мы повернули обратно.

Они направились к загону для овец.

— Слушай, если ты считаешь, что это не мое дело, — извиняющимся тоном начал Чарли, — скажи, чтобы я заткнулся. Но мама уже меня замучила насчет тебя и Шаннон.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Зан.

— Я знаю, что это абсурд, но мама думает, что Шаннон может тобой сильно увлечься, и боится, что ей будет от этого плохо или что-то в этом роде. Подумать только! Она ужасно любит девочек Фалун и немного перестраховывается. Я сказал ей, чтобы она не суетилась и что Шаннон не в твоем вкусе.

— Я и не знал, что у меня есть вкус, — засмеялся Зан.

— Конечно, есть. Он такой же, как и у меня, разве нет? — В Оксфорде и на домашних вечеринках в Глостершире они ухаживали за одними и теми же девушками — настоящими английскими леди, того же происхождения, что и они сами.

— В таком случае сегодня вечером придется сидеть по другую сторону от костра, — небрежно сказал Зан. Если Мэтти так трясется над девочками Фалун, у него нет другого выхода, кроме как прекратить дружбу с Шаннон. Однако на душе у него стало тяжело.

В этот вечер после захода солнца все, включая молодых людей, приехавших на машине с соседней фермы, собрались около конюшни. Здесь же дожидался пони, впряженный в тележку с провизией. Шаннон, верхом на Ириске, следила за всей этой деятельностью с растущим нетерпением. Было полнолуние, и в это время года мороза уже не ожидалось, хотя ночной воздух был холодным. Вдали слышался смех зимородка. Нарушая тишину разговорами и хохотом, молодежь группами по двое и по трое отправлялась на излюбленное место пикника — к подножию заросших кустарником холмов. Благоухающие эвкалипты таинственно шелестели ветвями. Шаннон находилась недалеко от Зана, который ехал рядом с Чарли. Чуть раньше Зан немного поговорил с ней, что произвело эффект искры, брошенной на сухие дрова. Сейчас, переполненная светлыми надеждами первой любви, Шаннон испытывала благословенное чувство покоя, нарушаемое только жгучими воспоминаниями об их первом поцелуе сегодня днем. Впервые в жизни она не хотела, чтобы время шло быстрее. Сейчас Шаннон наслаждалась каждой минутой, предвкушая время, когда они опять останутся одни.

Далеко от Кунварры, над поляной, где проходил пикник, горел Южный Крест. Горел так же ясно, как и столетия назад, когда его свет озарял странствующих аборигенов и служил путеводной звездой для пастухов. Сейчас на холме раздавались юные голоса.

Пока мальчики разжигали костер, девочки возились с большими кастрюлями, наполненными пресными лепешками, которые приготовила Дотти, и готовили котелки для чая. Чарли и Зан занимались отбивными и бифштексами, и время от времени Шаннон ловила на себе взгляд Зана, сидевшего с другой стороны костра. Лицо Шаннон раскраснелось от огня, время от времени она останавливалась, чтобы откинуть со лба прядь волос. Керри, на которую никто не обращал внимания, с любопытством разглядывала Зана, внимательно смотревшего на сестру.

В воздухе стоял аромат брошенных в огонь эвкалиптовых листьев, смешавшийся с запахом жареного мяса. Все принялись накладывать себе на тарелки еду. Шаннон присела на бревно, лежавшее около костра, и ждала, что Зан присоединится к ней.

Он не подошел. Не понимая, что случилось, Шаннон сидела на бревне, держа на коленях нетронутую тарелку. Расположившись рядом с Чарли, Зан с аппетитом ел и пил пиво, даже ни разу не взглянув в ее сторону. Шаннон машинально отпила глоток чая. Обычно такой чай она считала восхитительным, но сейчас он казался ей безвкусным.