Мухи - [5]
Орест. Не бойся.
Электра. Я не боюсь. Ничуть не боюсь. Кто ты?
Орест. Чужеземец.
Электра. Добро пожаловать. Все, что чуждо этому городу, мне дорого. Как твое имя?
Орест. Меня зовут Филеб. Я из Коринфа.
Электра. Да? Из Коринфа? А меня зовут Электра.
Орест. Электра. (Педагогу.) Оставь нас.
Педагог уходит.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Орест, Электра.
Электра. Почему ты так смотришь на меня?
Орест. Ты красива. Ты не похожа на здешних жителей.
Электра. Красива? Ты уверен, что я красива? Так же красива, как девушки в Коринфе?
Орест. Да.
Электра. Здесь мне не говорят этого. Не хотят, чтоб я знала. Впрочем, мне и ни к чему, я всего лишь служанка.
Орест. Служанка? Ты?
Электра. Последняя из служанок. Я стираю простыни царя и царицы. Очень грязные простыни, перепачканные всякой дрянью. И нижнее белье, сорочки, прикрывавшие их паршивые тела, рубашку, которую Клитемнестра надевает, когда царь делит ее ложе: мне приходится стирать все это. Я закрываю глаза и тру изо всех сил. И посуду мою я. Не веришь? Посмотри на мои руки. Сильно они огрубели и растрескались? Как странно ты глядишь. Может, у царевен такие руки?
Орест. Бедные руки. Нет, у царевен не такие руки. Но продолжай. Что еще тебя заставляют делать?
Электра. Ну, по утрам я должна выносить помои. Я вытаскиваю из дворца этот ящик и... ты видел, что я делаю с помоями. Этот деревянный идол — Юпитер, бог смерти и мух. Позавчера верховный жрец, который явился отбивать свои поклоны, поскользнулся на капустных кочерыжках, очистках репы и устричных раковинах — он чуть не спятил. Скажи, ты не выдашь меня?
Орест. Нет.
Электра. Можешь выдать, если хочешь, мне плевать. Что они могут мне сделать? Побить? Они уже били меня. Запереть в большую башню, под самую крышу? Неплохая мысль, я избавилась бы от их лицезрения. По вечерам, вообрази, когда я заканчиваю всю работу, они меня вознаграждают: я должна подойти к высокой толстой женщине с крашеными волосами. Губы у нее жирные, а руки белые-пребелые, белые руки царицы, пахнущие медом. Она кладет руки мне на плечи, прижимает губы к моему лбу и говорит: «Спокойной ночи, Электра». Каждый вечер. Каждый вечер я ощущаю кожей жизнь этого жаркого и прожорливого тела. Но я держусь, мне ни разу не стало дурно. Понимаешь, это моя мать. А если я окажусь в башне, она не станет меня целовать.
Орест. А убежать ты никогда не думала?
Электра. На это у меня не хватило бы храбрости: мне было бы страшно — одной, на дороге.
Орест. У тебя нет подруги, которая могла бы сопровождать тебя?
Электра. Нет. Я одна. Я — чума, холера: здешние жители скажут тебе это. У меня нет подруг.
Орест. Даже кормилицы нет? Какой-нибудь старой женщины, которая знает тебя с рождения и немного привязана к тебе?
Электра. Никого у меня нет. Спроси у моей матери: я способна отвратить самое нежное сердце.
Орест. И ты проведешь здесь всю жизнь?
Электра (на крике). Нет! Не всю жизнь! Только не это! Послушай, я чего-то жду.
Орест. Чего-то или кого-то?
Электра. Не скажу. Говори лучше ты. Ты тоже красивый. Ты надолго сюда?
Орест. Я должен был уехать сегодня же. Но теперь...
Электра. Теперь?
Орест. Сам не знаю.
Электра. А Коринф — красивый город?
Орест. Очень.
Электра. Ты любишь его? Ты им гордишься?
Орест. Да.
Электра. Это так странно для меня — гордиться родным городом. Объясни мне.
Орест. Ну... не знаю. Не могу объяснить.
Электра. Не можешь объяснить? (После паузы.) Правда, что в Коринфе есть тенистые площади? Площади, где по вечерам гуляют?
Орест. Правда.
Электра. И никто не сидит дома? Все гуляют?
Орест. Все.
Электра. Парни с девушками?
Орест. Парни с девушками.
Электра. И они всегда находят о чем говорить друг с другом? И им хорошо вместе? И их смех слышен допоздна?
Орест. Да.
Электра. Я кажусь тебе дурочкой? Мне просто трудно представить себе прогулки, песни, улыбки. Здешние жители снедаемы страхом, а я...
Орест. А ты?
Электра. Ненавистью. Чем же они занимаются весь день, девушки в Коринфе?
Орест. Наряжаются, поют, играют на лютне, ходят в гости к подругам, а по вечерам танцуют.
Электра. У них нет никаких забот?
Орест. Есть, но совсем ничтожные.
Электра. Да? Послушай: угрызения совести есть у жителей Коринфа?
Орест. Порой. Не часто.
Электра. Значит, они делают, что хотят, и потом не думают больше об этом?
Орест. Именно так.
Электра. Удивительно. (Пауза.) Скажи мне вот еще что, мне необходимо это знать из-за одного человека... из-за одного человека, которого я жду: представь такое: один из коринфских парней, из тех, что по вечерам смеются с девушками, вернувшись из путешествия, находит своего отца убитым, мать — в постели убийцы, сестру — в рабстве. Что ж он, смоется, пятясь задом и отвешивая поклоны? Отправится искать утешения у друзей? Или он выхватит меч и будет драться с убийцей, пока не рассечет ему голову? Ты не отвечаешь?
Орест. Я не знаю.
Электра. Как? Не знаешь?
Голос Клитемнестры: «Электра!»
Тшш.
Орест. Что такое?
Электра. Моя мать, царица Клитемнестра.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Орест, Электра, Клитемнестра.
Электра. Ну, Филеб? Ты что, боишься ее?
Орест. Это лицо... Я столько раз пытался представить его себе, что, казалось, видел: усталое, дряблое под кричащими красками косметики. Но этот мертвый взгляд, его я не ожидал.
