Мудрый король - [8]
Неожиданно старуха подняла голову. Взгляд ее загорелся, ноздри раздулись, рука дрогнула и вытянулась в сторону Компьеньского леса, словно указывая единственный путь, который остался ей ли, де Марейлю – кому ведомо? И вновь прозвучал ее голос, показавшийся Гарту таинственным, зловещим, внушающим безотчетный страх:
– С тех пор вызвал во мне дьявол – враг Бога – дар пророчества. Видеть всё могу, как никто из людей. Верю, что явится дьявол однажды ко мне, и протяну я ему в знак дружбы свою сморщенную старую руку одинокой матери. И назову я его братом своим, потому что отныне мы с ним враги того Бога, о котором говорят, а значит, самые близкие по духу. С его именем на устах буду я умирать, и его попрошу забрать мою душу к себе. Его, а не Бога, которого я прокляла! Которого отныне для меня нет!
Всё так же держа руку, указующую вдаль, Эрвина проговорила, кончая свой страшный монолог и не сводя глаз с леса:
– Лес – тот, что видишь вдали, – Франция, сынок. Много в том лесу волков. Их стало еще больше по вине глупой королевы. Но придет молодой волк – сильный, смелый, хитрый – и перегрызет всю эту стаю заморских гостей. Своя стая появится у него, много места у нее станет, и будет то не набор земель, чем хвастает ныне Плантагенет, а огромное государство, в котором не останется пришельцев с далекого Альбиона. Только кровью истечет Франция в тяжелой борьбе. Но расправит крылья птенец, оскалит пасть молодой волк – и родится на этой земле великий народ… Ты верь этому волчонку, будь всегда с ним рядом и всё увидишь сам. Вспомнишь тогда старую Эрвину, что повстречалась с тобой близ владений Валуа. Вспомнишь – и спасибо скажешь мне, что правду говорила. Может, к тому времени меня уже в живых не будет, ведь мне скоро семьдесят. Приди тогда на могилку к старушке да посиди с ней рядом. А найдешь ее там же, где лежат и ее детки. Недалеко это – меж Санлисом и Крепи кладбище лежит, к Санлису ближе… Придешь ли, сынок?…
И залитые слезами глаза старухи устремились на Гарта.
– Приду, мать, – пообещал он, обнимая ее.
А она, ткнувшись головой ему в плечо, расплакалась еще больше. И сказала напоследок, отстраняясь:
– Путь твой нелегок. Увидишь девицу верхом на муле и без узды. Помнишь поэта Кретьена?[2] Встретишь зверей, рыцаря, змей и реку. Всё как у него в поэме. Ты должен победить. Помни, Говэн, ты смелее сенешаля, а шест, что остался последним, не для твоей головы. Черед останется за дамой. Тут уж решать тебе. Замок-то до сих пор крутится[3]. Еще скажу. Коли случится с тобой беда, приду к тебе, знай, и помогу. Не Бог, а я приду и сатана со мной. Он добрый. Вместе с ним не дадим тебя в обиду никому. Теперь прощай.
И поцеловала его – нежно, по-матерински, в лоб.
Гарт вскочил в седло.
– Прощай же! И да сопутствует тебе удача, сынок.
То были последние слова Эрвины.
Отъехав на сто шагов, Гарт обернулся.
Старухи на месте уже не было.
Глава 3. Наемники, или рутьеры
Он подъехал к лесу. Молодой березняк на пути. То тут, то там выглядывают из травы темные и светлые шляпки грибов, тоже молодых. Тропинка ведет через подлесок – не сказать, чтобы очень уж узкая, двое запросто поместятся. Дальше она терялась, но, как показалось Гарту, поворачивала. По ней он и направил коня, размышляя над рассказом Эрвины и снова вспоминая ланского еретика. Тому, похоже, тоже досадили церковники, да так, что он и Бога презрел и папу. Зато, кажется, лестно отзывался о сатане. Эрвина тоже. Уж не катарка ли? Не потому ли добраться хотят до нее святоши?
Давно уж это учение по земле бродит, еще со времен Филиппа Первого. Только кто они, эти люди? Чему учат? Почему расходятся в толковании Священного Писания с истинной церковью Римской? И за что она устраивает гонения на них, травит, как собак, топит, душит, сжигает на кострах? Боится, стало быть, коли так. А если боится, значит, сама нечиста, знает за собой много грехов, о которых катары эти рассказывают людям.
Весь во власти своих дум, Гарт ничего не замечал вокруг: ни подозрительных шорохов, ни движений. И вдруг, прямо перед мордой его коня, – человек! Шкура звериная на нем, за плечами лук со стрелами, а в руке меч. Из-под шапки недобрый взгляд, рука вцепилась в повод коня.
– Слезай, приятель, – повелительным голосом приказал этот человек, – клянусь преисподней, ты приехал.
Гарт выхватил меч. Он понял, кто перед ним. Разбойники. Наемники, иначе называемые рутьерами. Бич Божий, насланный на людей гневом Господним. Он не ошибся. Справа показался еще «кольчужник», за ним другой, третий. К первому, который, ухмыляясь, все еще держал лошадь Гарта за узду, присоединились еще пятеро. А вскоре их стало добрых два десятка – в кольчугах, куртках, с ножами, пиками, крючьями и арбалетами.
Гарт взмахнул мечом. Разбойники попятились, но тут же, наставив на него арбалеты, расхохотались. Сопротивление было бессмысленным: десяток смертоносных стрел глядел в грудь рыцаря; стрелы эти пробивали любой доспех, кольчугу в том числе. Сорок лет назад Латеранский собор запретил арбалет и даже предал анафеме всех тех, кто будет пользоваться этим оружием. Результата это не возымело. Число стрелков-арбалетчиков стремительно множилось, и они предлагали свои услуги любому государю, кто больше заплатит.
Автор продолжает жесткий и правдивый рассказ о религиозных и политических распрях, захлестнувших французский двор. «Черная королева», как прозвали недруги королеву-регентшу Екатерину Медичи, изо всех сил старалась примирить враждующие лагери, заключала династические браки, подкупала и обещала, но страна продолжала разваливаться и истекать кровью в многолетней гражданской войне. А впереди была еще самая страшная ночь в истории Франции…«Екатерина Медичи» является непосредственным продолжением романа «Гугеноты».
1572 год. Жестокое противостояние между гугенотами и католиками достигло своего апогея. В ночь на 24 августа Париж захлебнулся в крови — французы резали французов. Традиционно принято считать, что Варфоломеевская ночь была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX с подачи своих итальянских советников вроде Альбера де Гонди и Лодовико Гонзага. Резня произошла спустя шесть дней после свадьбы сестры короля Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским, в связи с которой многие из самых богатых и видных гугенотов собрались в преимущественно католическом Париже, и спустя всего два дня после неудачного покушения на адмирала Гаспара Колиньи, военного и политического предводителя гугенотов.Автор предлагает свою версию этого трагического события.
Середина XI века, Европа у рубежей Высокого Средневековья. Одна крайность порождает другую: засухи сменяются наводнениями, голод повышает рождаемость, молитвы о грехах даруют прощение, но долгожданный урожай приводит к обжорству и пресыщению. Лихорадит все и вся, вплоть до престола апостола Петра в Риме. На троне сразу трое пап. Даже четверо: один – антипапа. Дабы навести порядок в окрестных землях своей вотчины, германский король Генрих III Черный выступает в итальянский поход. Но не один он мечтает о заветном ключе к мировому господству.
Гуго Капет стал королем Франции в 987 году. Но то был скорее титул, чем власть. Слишком сильны и независимы оказались вассалы короны. Гуго пришлось положить немало сил и средств, чтобы завоевать их доверие и поднять свой авторитет монарха. Умело пользуясь разногласиями среди феодалов, поддержкой церкви и будучи прирожденным дипломатом, Гуго Капет приумножил королевский домен в несколько раз, заставил считаться с собой многих, более сильных владетелей и добился передачи трона по наследству своему сыну Роберту, известному в истории как король Роберт II Благочестивый.Роман «Король франков» является прямым продолжением книги «Нормандский гость».
Гуго Капет был старшим сыном герцога западных франков и сестры императора Оттона I. После смерти отца Гуго наследовал герцогство Францию и графства Парижское и Орлеанское. В 986 году король Лотарь умер, поручив своего девятнадцатилетнего сына и наследника престола, Людовика, попечениям и защите Гуго Капета. Людовик V Ленивый после недолгого царствования, в течение которого королевская власть фактически находилась в руках Гуго, умер бездетным. Законным наследником престола был брат Лотаря, Карл, но французские феодалы на собрании в Санлисе 1 июня 987 года избрали королем Гуго.
Новый роман писателя В. Москалева «Гугеноты» представляет собой подробное изложение сложных, противоречивых, порой невероятных событий, происходивших при дворе Карла IX с 1560 по 1566 г. Это — время стремительного нарастания противостояния между католиками и протестантами-гугенотами, время интриг и жестоких, кровавых столкновений, закончившихся печально известной Варфоломеевской ночью…
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.