Мудрый король - [3]

– И что же? – спросил крестьянин. – Отдал бедняк деньги или его судили?

– Судить вознамерились тех, кто повесил жадного лесника. Но виновных не нашли. Теперь уже не найдут, коли вы, почтенные, будете держать язык за зубами.

– Да неужели же?… – высказал предположение один рыбак и перекрестился, во все глаза глядя на рыцаря. – Уж не ваша ли милость тут вмешалась?

– Я давно имел на него зуб, а жил он на землях моего отца.

– Да ведь это же замок Марейль! Там жил лесник…

– Я и есть рыцарь де Марейль, а имя мое Гандварт или попросту Гарт. Так зовут меня друзья.

Некоторое время в заведении царило молчание. Собеседники молча, переглядываясь, во все глаза глядели на рыцаря, словно не веря, что перед ними именно он. Один из них произнес с оттенком восхищения:

– Так ты сам Гарт де Марейль? Доблестный, храбрый рыцарь, защитник бедных? Тот, кого считают лучшим бойцом во всей Шампани? Тот, с кем боятся встречаться один на один?

– Молва несколько преувеличена, – улыбнулся Гарт, – хотя, не скрою, меня хорошо обучили ратному делу. А ведь я был каноником. Но решил бросить это занятие и стать бойцом. У меня были прекрасные учителя конного и пешего боя: Симон де Бетюн, Эврар де Вольмар, Кайрель. Двое из них стали рыцарями ордена Храма, а один нашел жену и живет теперь близ Валуа.

– Коли так, мы рады приветствовать тебя, доблестный и славный рыцарь, – сказал один из рыбаков, остальные вторили ему. – Ходят слухи, тебя побаивается сам король, зато труверы слагают в твою честь баллады, а старая Эрвина мечтает с тобой встретиться.

– Старая Эрвина? – переспросил Гарт. – Кто это и что ей от меня нужно?

– Как женщине, ей от тебя ничего не нужно, – усмехнулся крестьянин. – Говорю же – старуха. Она родилась, когда Людовик Толстый[1] воевал против Генриха Первого, сына Вильгельма Завоевателя. Потом, как говорят, была в любовницах у нашего короля. Только недолго: у него появилась женушка, сто чертей ей в глотку. Да кто не слышал об аквитанской шлюхе? А ведь Эрвина предупреждала короля: быть беде с этой сучкой, приведет она обе державы – Англию и Францию – к нескончаемой войне. И реки крови потекут по франкской земле.

– Что же она, колдунья, коли предсказала это? Ведь и в самом деле счастья не видел с ней король.

– Какое же счастье! Нынешний ее муженек, англичанин, вон какую державу заимел на нашей земле. Эта кобылица ему подарила. Должно, раз в пять больше владений нашего короля стала его территория. Да и крестовый поход, люди говорят, провалился опять же из-за нее. Ох и вытворяла же там чудеса эта бестия! Мало того что погубила поход, она еще и умудрялась задирать подол не только перед своими рыцарями, но, слышно, спала даже в шатрах у сарацин! Тьфу! Чтоб ей, собаке, пусто было. До такого опуститься: лобзаться с неверным! Как ее не рвало при этом! Как у нее между ног все не отсохло!

– Оставим бывшую королеву Элеонору, не о ней речь, – перебил Гарт. – Ты начал о старухе. Скажи, кто она, – правда ли ведьма? И чего она ищет?

– Ничего. Ходит себе по земле да, говорят, чары напускает на людей: злым – смерть скорую вещает, а добрых благословляет как родная мать. После этого, толкуют, человек долго живет, а вот тот, первый, вскорости и кончается. Еще врачует умело. Бывает, ищут ее, когда лекари бессильны. Только разве найдешь ветер в поле?

– Но есть же у нее дом. Где-то ведь она живет?

– Никто не знает. Зверем лесным ходит по земле. Кому ведомо, где ночует зверь?

– Значит, говоришь, она вещунья?

– Истинно, сеньор. Дьявол, что ли, сидит в ней, только говорит наперед, да так и выходит. Идем как-то к колодцу, глядь – и она поодаль, смотрит на нас и рукой машет. Оторопели мы поначалу, потом к ней подошли. А она вытянула руку в сторону колодца и сказала, что нельзя пить из него: вода кем-то отравлена. Бандой, должно быть, что решила извести вилланов сеньора, с которым она враждовала. Зной донимал людей, пить всем хотелось, да не посмели ослушаться старухи. А она повернулась и исчезла, как и не было ее. Один из нас, неместный, все же не поверил, посмеялся только, выхватил ведро из колодца да и напился вволю. Глядим – ничего ему не сделалось, стоит себе, смеется. Кинулись мы тогда к колодцу, да пару шагов не дошли, как упал наш товарищ, схватившись за живот, и испустил дух.

– А однажды, – продолжал один из рыбаков, – пришла она в деревню, да и стала уговаривать людей немедля покинуть это место. Но никто не ушел, только выпучили глаза, глядя на старуху. А она возьми да и скажи, что рыцари скоро поскачут здесь, все предадут огню и мечу. Лишь несколько человек поверили ей, ушли подальше в лес. Остальные остались. Вдруг, откуда ни возьмись, появился конный отряд. И порубили рыцари всех, кто не ушел, и сожгли весь поселок.

– Церковь всё мечтает добраться до старой Эрвины, уверяет, будто ведьма это и гореть ей на костре. Да только поймать не могут. А люди, что видели ее, молчат, хоть и знают, в какую сторону направилась.

– Она у нас святая, мы ее бережем, – прибавил крестьянин. – Встретишь ее, рыцарь, так не обижай. Горе у нее большое, как говорят. Детишек своих она потеряла, всех до одного. Вот и бродит теперь как неприкаянная да цветами украшает могилки деток своих.