Мудрец и корона - [5]

И только в жизни Ильи Владимировича все более или менее упорядочилось, как последовательно грянули два весьма значительных события.

Впервые в истории проекта «Параллель» был принят «Закон о территориальной принадлежности», регламентирующий взаимоотношения между мирами. Под двухсотстраничным документом и длинным перечнем регалий и титулов правителя Соединенного королевства миров, стояла изящная завитушка — подлинная подпись его величества короля Аканора. Со стороны Земли плюс документ подписал председатель Организации Объединенных наций. До абсолютной централизации власти в его лице положительной параллели осталось совсем немного. ООН обнародовала понятие многомерности, и миры спешно объединялись перед лицом угрозы извне.

По «Закону о территориальной принадлежности» отрицательная и положительная параллели признавались равными и суверенными территориями, с границей, проходящей между Форпостом и Восьмой Провинцией СКМ, что привело Илью в состояние, близкое к эйфории. Оказывается, все время после возвращения он жил с четким ощущением надвигающейся войны и катастрофы, о которых предупреждал его королевский стражник Диам-Ай-Тер. И когда Илья несколько раз прочитал слова «суверенитет» и «государственная граница», с души не то, что камень упал — сняли бетонную плиту. Илья даже сутулиться перестал. Конечно, особых иллюзий он не питал, но с таким весомым документом всем стало как-то спокойнее.

Правда, имелось в законе несколько скользких пунктов, касающихся осколков, а вырождающиеся миры нежити практически признавались колониями СКМ, но все-таки некую стабильность в отношениях почувствовали все, не только Илья. Термин «Осколки» прижился в положительной параллели. Поскольку раньше о взорванных мирах Земля плюс и не подозревала, название решили заимствовать у представителей СКМ, чтобы избежать терминологической путаницы.

Второе событие не имело громкого общественного резонанса. Более того, информацию о том, что ученые разработали навигационную систему, позволявшую звездолетам уходить с Центральной оси перехода на векторы и безошибочно возвращаться в исходный слой реальности, строго засекретили. Но это был прорыв.

Илья прекрасно помнил, как пренебрежительно представители СКМ отзывались об осколках и их жителях. Те и другие были для них чем-то недостойным, отсталым и не заслуживающим внимания. Но если осколками завладеет положительная параллель, то Земля-плюс получит плацдарм, расположенный в непосредственной близости от колдовского королевства…

В узком кругу специалистов началась восторженная суета вокруг испытаний навигационного комплекса. Посвященные политики приосанились, создали очередной секретный комитет и как в омут с головой кинулись в пучину бесконечных совещаний. Илья пожал плечами, твердо уверенный в том, что на сей раз далеко идущие планы правительства по установлению мирового господства его не коснутся.

Илья Владимирович жестоко ошибся.

И недели не прошло, как он оказался в очередном рейде.

Предполетное совещание проходило уже не в крошечном научном городке, затерянном в степи. После возвращения «Тахиона» в Подмосковье заложили целый комплекс зданий, в котором разместился российский филиал проекта «Параллель». Первый корпус ввели в эксплуатацию полгода назад. На дороге появились соответствующие указатели, на сверкающей стеклопакетами высотке Управления — таблички. Правда, остался традиционный шлагбаум на въезде, но для сотрудника, имевшего вполне солидный уровень допуска, он не являлся фатальным препятствием. Илья в любой момент мог выехать за территорию и довольно долго искренне верил, что момент этот откладывается по независящим от него причинам, пока однажды не взял недельный отпуск и не умчался с осточертевшей территории Управления, куда глаза глядят.

Его хватило на трое суток. Свобода имела затхлый вкус. Единственный мир положительной параллели, пусть и ключевой — основа основ, планета Центр, оказался скучным как грядка с помидорами. Это сравнение пришло Илье в голову, когда кто-то из старых знакомых, великодушно пригласил его в коттедж под Воронежем. Из вежливости Илья осмотрел предмет хозяйской гордости — чахлые зеленые кустики с горошинами завязавшихся плодов, оберегаемые телескопическими штангами «Сторожа роста». Илья так и не понял, что производило более гнетущее впечатление: сами помидоры или их железные протезы. Он не мог отделаться от мысли, что все вокруг, включая яблоневые и сливовые деревья, высаженные по периметру участка, — дешевая имитация, и за границей коттеджного поселка нет ничего, кроме мутного кольца тумана мирозданья.

Он сбежал обратно в Москву. По дороге перечитал «Закон о территориальной принадлежности». Вернувшись в Управление, с наслаждением пронаблюдал, как полосатая перекладина шлагбаума опустилась за спиной, отсекая бутафорский мир от реального, многослойного. Он забыл то время, когда все было с точностью до наоборот, и вырванный из привычного уклада жизни вербовщиком ФСБ он пересекал шлагбаум с мыслью, что у него только что украли настоящую жизнь.

* * *

— Как-как? «Позитрон»?! Это что за название для космического корабля! — воскликнул Илья, пожимая руку пилоту Саше Савельеву. — Что у них, совсем с фантазией труба? Ничего другого придумать не могли? Называют же сторожевики «Дерзкий» и «Стремительный»!