Мстительное сердце - [59]

Леон отрицательно покачал головой:

– Нет, старуха. Я вот стоять, слушать и удивляться. Ты забивать детям головы всякими россказнями, а?

Бесс пожала плечами:

– Рассказывать сказки, чтобы детишки не скучать, вот и все.

– Нет, не все. Ты сама знать, что ты смутьянка и хотеть, чтобы они стать смутьянами. Для того ты рассказывать, как этот Великий Джон бороться с белыми, убивать своего масса, и все у него получаться!

– Это просто сказка, чтобы детишки не скучать, – упрямо возразила Бесс. – И ничего не хотеть другого.

– Черт побери, если я не прав, старуха, – тихо проговорил Леон.

– А ты не очень-то ругаться!

– Да я просто сильно удивляться, как ты осмеливаться на такое, вот и все.

– А миссис Ханна, она сама слушать мои сказки и смеяться. – Бесс затрясла головой.

– Стало быть, правда, что я слыхать об этом поместье. Эта миссис Ханна… что ты знать о ней?

– Что я знать, не твоего ума дело, ниггер! – сверкнула глазами Бесс. – Теперь она хозяйка поместья. А ты знать, что с тобой сделать масса, если узнавать, что ты задавать вопросы насчет хозяйки?

– Если он узнавать, так только от тебя. – Внезапно в Леоне появилось что-то угрожающее, и Бесс стало страшно. Он шагнул к ней. – А ты лучше не болтать. Слышать, стряпуха? Ты старая, и совсем не трудно…

Из господского дома раздался громкий крик, прервавший Леона. Бесс поняла, что кричит Ханна, и бросилась к двери, ведущей в крытый переход к господскому дому. Леон уже исчез – незаметно, как привидение, через заднюю дверь.

Опять раздался голос Ханны:

– Бесс!

Бесс выбежала из кухни.

– Господи, золотко, что с тобой приключиться?

– Пойдем, Бесс, пойдем скорее! – воскликнула молодая женщина.

В этот вечер Ханна и Малкольм рано ушли к себе. Ханна взяла с собой книгу из библиотеки. Прежде чем подняться наверх, молодая женщина сделала крюк и подошла к кабинету Вернера.

– Малкольм, я ложусь, – сказала она, постучавшись в дверь.

Вернер ответил не сразу.

– Я скоро приду, дорогая.

Поднявшись наверх, Ханна в нерешительности постояла у двери в спальню мужа. Вот уже целый месяц она спала по большей части в своей прежней комнате. Так предложил Малкольм.

– Тебе там будет, без сомнения, спокойнее, Ханна. Я часто просиживаю за книгами допоздна и только бужу тебя своим приходом.

Ханна понимала, что это верно только отчасти. Малкольм опять запил – хотя и не так сильно, как было до их свадьбы, но, когда он поднимался наверх, от него почти всегда пахло бренди. Он приходил к ней один или два раза в неделю, но, как правило, эти посещения оканчивались полным разочарованием для них обоих, а для Малкольма – Ханна была в этом уверена – еще и унижением.

И, тяжело вздохнув, Ханна пошла по коридору в свою комнату.

Она готовилась ко сну при свече, горящей в подсвечнике, укрепленном на столбике кровати. Потом, подложив подушки под спину, принялась за чтение. Это стало у нее привычным занятием перед сном.

Наряду со многими вещами Андре занимался также ее образованием. Он ввел ее в мир книг, которых в библиотеке Малкольма было очень много. Андре сам отбирал для нее книги; среди них были романы, но по большей части то были книги, обучающие общественным добродетелям и предназначенные для того, чтобы воспитывать образцовых благородных леди. Ханна даже могла уже разобрать несколько фраз по-французски – на этом языке было издано много романов. Слова и предложения, которые она не понимала, молодая женщина подчеркивала, а на другой день просила Андре перевести их.

В определенной степени романы обескураживали Ханну. Действие их, как правило, происходило в высшем свете, рассказывали они о бессмертной любви отважных героев и прекрасных молодых дам. Ханна читала и вздыхала. Сколько бы она ни училась, каким бы хорошим преподавателем ни был Андре, ей никогда не стать похожей на тех дам, о которых пишутся подобные книги.

Почитав около часа, Ханна захотела спать. Она скользнула под одеяло, задула свечу и погрузилась в дремоту. Погода стояла холодная, и Ханна знала, что в течение ночи служанка будет потихоньку заходить в комнату, чтобы поддерживать в камине огонь, и утром, когда Ханна проснется, у нее будет тепло.

Она проснулась внезапно, потому что кровать кто-то толкнул. Первое, что она почувствовала, был крепкий запах бренди.

– Малкольм?

– Д-д-а-а, дорогая моя Ханна. Твой преданный муз… муж.

Он был пьян, пьян в стельку. На мгновение Ханну охватило отвращение, и ей захотелось прогнать его. Неужели она кажется ему настолько отталкивающей, что нужно как следует накачаться, чтобы прийти к ней? Однако она не стала сопротивляться и лежала неподвижно. Ей было понятно, что на самом деле причина совсем в другом, и ее охватила жалость.

Немолодое тело Малкольма было обнажено, и Ханна едва удержалась, чтобы не отпрянуть. На этот раз он ласкал ее недолго, неловко, причиняя боль. В его поведении была пьяная назойливость.

Ханне захотелось, чтобы все поскорее закончилось. Она протянула руку вниз и обнаружила, что Малкольм еще совсем не готов.

– Сэр, вы уверены, что это необходимо? Вы слишком много выпили…

– Вы моя жена. – Он уже лег на нее. – Вы обещали перед Богом и людьми подчиняться моим требованиям.