Мстительное сердце - [50]

Заметив Ханну, стряпуха поспешила к ней навстречу, вытирая передником пот со лба.

– Золотко, что это ты тут делать?

– Я немного растерялась, Бесс. Все так заняты, а я… – Ханна всплеснула руками. – А мне нечего делать.

– Глупая девочка! Ты невеста – тебе и не нужно ничего делать, – пожурила ее Бесс. – Господи, да тебе даже не положено показываться на людях, пока не приходить время стоять перед священником. Ты здесь мешать. Теперь ты ступать в свою комнату и любоваться всеми красивыми платьями, которые ты надевать. Быстренько!

Ханна ушла, но в дом не вернулась. Она бродила среди гостей. И не знала здесь никого.

Малкольм Вернер наткнулся на нее, когда она слушала игру скрипача на лужайке позади дома.

– Ханна, Бога ради, что вы здесь делаете? – с неподдельным ужасом спросил он.

– Мне одиноко, Малкольм. Я никого, не знаю здесь, совсем никого! Разве вы не представите меня гостям?

– Представить вас? Дорогая моя, так не делают. Невеста не должна встречаться с гостями до того, как завершится церемония бракосочетания. Вы же знаете, как это обычно происходит, – если у невесты есть родители, свадьбу справляют у нее дома, в том случае, если это возможно. Если же родителей нет, если торжество устраивают в доме жениха, невесту привозят к началу церемонии. А в вашем случае… ну да ладно.

– Но что же мне делать до завтрашнего дня? – жалобно спросила она.

– Вы должны оставаться в своей комнате до тех пор, пока не настанет момент сойти вниз для брачной церемонии. Я велю подавать вам еду наверх.

– Малкольм, это жестоко! Я там с ума сойду.

– Я очень сожалею, – ласково, но твердо проговорил он. – Но так полагается. А теперь поспешите к себе.

И Ханна вернулась в свою комнату. До конца дня она злилась и даже накричала на служанку, принесшую ей ужин. Ханна надеялась, что хотя бы Андре навестит ее. Но, придвинув стул к окну, она увидела, что Андре прохаживается среди гостей на лужайке, непрестанно жестикулируя. Он переходил от одной дамы к другой, останавливаясь, чтобы что-то сказать, шел дальше, а они заливались смехом.

А когда стемнело, Ханна услышала, что из бальной залы доносится музыка, и различила звуки клавесина. Она узнала игру Андре.

Они там танцуют, а она должна сидеть здесь одна!

Ханна слушала, как играют менуэт, джигу, виргинскую кадриль, слушала с завистью звуки музыки и веселый смех. Веселье продолжалось далеко за полночь. Малкольм сказал ей, что большинство гостей вообще не лягут спать, за исключением дам, которые удалятся на несколько часов. После того как они, устав от танцев, уйдут к себе, мужчины сядут пить и играть в карты до утра.

Музыка врывалась в окно. Ханна встала и, закрыв глаза, принялась танцевать. Андре как-то сказал ей: «Вы быстро всему обучаетесь, дорогая леди. Вы уже хорошо танцуете, а ведь взяли всего несколько коротких уроков. – Затем последовала проказливая улыбка. – Конечно, Андре – хороший учитель танцев».

Ханна была уверена, что вообще не уснет, – снизу доносится музыка, а завтра ей предстоит такой волнующий день.

Но в конце концов она повалилась поперек кровати и почти сразу уснула. Ей снилось, что она скачет на Черной Звезде, одетая в подвенечный наряд. Черная Звезда мчится, ветер свистит у нее в ушах, и в шуме ветра слышны звуки музыки…

На следующее утро Ханна – в последний раз ее можно было называть Ханной Маккембридж – сошла вниз по широким ступеням, опираясь на руку Андре. Поскольку ни у Малкольма Вернера, ни у Ханны не осталось никакой родни, она настояла на том, чтобы именно Андре выступил в роли того, кто вручит ее жениху.

Увидев толпу любопытных гостей у подножия лестницы, Ханна напряглась, и по ее телу пробежала нервная дрожь.

– Спокойнее, дорогая леди, – прошептал ей Андре. – Вы, без сомнения, самая красивая из всех присутствующих дам. Но не забывайте… по большей части вы обязаны этим Андре. Я чувствую почти то же, что чувствовал Пигмалион. А Пигмалион, дорогая Ханна, это мифическая личность, царь Кипра. Он выточил из слоновой кости женскую статую и оживил ее… Правда, ему в этом немного помогла Афродита, богиня любви.

Ханна засмеялась, сжав его руку, и ответила тоже шепотом:

– Вам всегда удается рассмешить меня, Андре. Спасибо.

Подвенечное платье, сшитое для нее французом из синего бархата, было с глубоко вырезанным лифом. Очень простое платье, но благодаря искусству Андре оно прекрасно сидело на Ханне, так что ее от природы тонкая талия казалась еще тоньше. Из того ларца, который подарил Малкольм, Ханна надела только одно украшение – бриллиантовое ожерелье. В качестве обручального кольца она выбрала простое золотое колечко; сейчас оно лежало в кармане у Андре.

Они спустились по лестнице, и гости расступились, образовав проход в бальную залу, где должна была состояться брачная церемония.

Ханна не могла не услышать, замечания, которые отпускали дамы, стоявшие по обе стороны прохода, хотя говорили они шепотом, прикрываясь веерами.

– Неприлично, просто неприлично! Ни корсета, ни кринолина!

– А посмотрите, какой низкий вырез спереди. Вульгарно, воистину вульгарно!

– А чего же еще можно было ожидать, скажите? Разве вы не знаете? Она же была шлюхой и служанкой на постоялом дворе. Не понимаю, что это нашло на Малкольма Вернера!