Мстители пространства (сборник) - [77]

— Я вернусь, — сказал я.

Диринг глубоко вздохнул.

— Что же, это решение завершает мое изучение Земли. — Он пристально взглянул на меня. — Я не собираюсь ничего смягчать. Вы должны пройти через это.

— Знаю, — сказал я, вставая.

Он проводил меня до двери. Я сел в машину, поехал, свернул в переулок и там припарковался. Потому что в моей голове все сидела эта мысль. Диринг принял все меры предосторожности, но он не был неуязвим. Не исключено, что у меня будет возможность. Отчаянный шанс, но я сам находился в отчаянном положении.

Как только я вернусь к Элеоноре, золотая стена захлопнется за моей спиной. Ну, так я не собираюсь возвращаться — пока что не собираюсь.

Вместо этого я вернулся в особняк Диринга.

Здание было старое, я не ожидал никаких затруднений проникнуть в него, если только там не установлена охранная сигнализация. К счастью, никакой сигнализации не было. Диринг оказался чересчур уверен в себе, и я молился, чтобы он не обнаружил меня здесь, пока я не закончу то, что должен сделать.

В комнату я проник через окно — пыльное и давно неиспользуемое. Я на цыпочках подошел к двери и осторожно открыл ее. Интересно, где сейчас Диринг? Треск огня заставил меня прокрасться на цыпочках по коридору к комнате, где мы только что разговаривали. Диринг был там, сжигая в камине какие-то бумаги. Уничтожал все следы своего присутствия на Земле.

Меня он не слышал. Я вернулся, нашел дверь в подвал и осторожно спустился по старым ступенькам. Однажды они скрипнули под моим весом, я на мгновение замер, но никакой тревоги не было слышно.

Подвал, как я и помнил, был загроможден пустыми упаковочными коробками, когда-то наполненными научным оборудованием. У стены неподвижно стояли две фигуры, едва видимые в свете, просачивающимся сквозь запыленное окно. Сердце у меня заныло, когда я бросил взгляд на знакомую фигуру, повторяющую Элеонору во всех отношениях, кроме разума.

С учащенным пульсом я подошел к внутренней двери и открыл ее. Фосфоресцирующий шар по-прежнему висел в воздухе. Если бы я только мог уничтожить его! Но я не мог даже прикоснуться к этой штуке, существующей словно в другом континууме.

Когда я нашел его, то вернулся к нашим двойникам. Двойника Элеоноры я игнорировал, но собственного внимательно осмотрел. Он даже дышал. Мне было трудно это сделать, но я все же поднял лом и разбил ему голову. Результаты были... ну, ожидаемые.

Борясь с тошнотой, я затащил неподвижный теперь манекен за коробки из-под упаковки и накрыл его мешками. Пятен на полу не было. Я занял место робота рядом с Элеонорой и стал ждать.

Казалось, я ждал сотню лет.

Это была самая трудная, самая изнуряющая работа, какой мне пришлось заниматься за всю свою жизнь. Я выдавал себя за робота, бессмысленного и бездушного. Более, чем когда-либо, я испытывал бесконечные отвлекающие факторы, которые мешали стоять неподвижно. У меня чесалось в носу. В горле пересохло. По коже ползали мурашки, и она была влажной от пота. Интересно, разгадает Диринг этот трюк, который я собирался сыграть с ним?

Хлопнула дверь. На лестнице прозвучали шаги. И появился Диринг, держа в каждой руке по пистолету.

Я заставил себя стоять неподвижно, даже не мигая.

Диринг не взглянул на ящики из-под упаковки, за которыми лежал разбитый робот, хотя мне так и хотелось посмотреть в том направлении. Он положил мне в карман один пистолет, а второй убрал в сумочку двойника Элеоноры.

Затем заговорил четко и отчетливо:

— Вы уже получили указания. Идите туда, куда я вам сказал, дождитесь, пока останетесь одни, затем выстрелите себе в голову. Вот ключи от двух квартир.

Он дал нам ключи — ключ Элеоноры и мой собственный, украденные из наших карманов прошлой ночью.

— Теперь идите.

Робот рядом со мной шевельнулся, пошел вперед и стал подниматься по лестнице. Я последовал за ним, чувствуя, как Диринг глядит мне в спину.

Он обогнал нас по дороге, открыл перед нами входную дверь и захлопнул ее за нами, и я пошел по улице в компании с живым роботом.

Робот свернул налево. Я последовал за ним, но на первом повороте остановился, а манекен шел дальше. Я знал, что он направляется в квартиру Элеоноры, где убьет себя.

Я поспешил к своей машине, быстрой рысцой пробежал полквартала, затем поспешно поехал в офис моего адвоката. Я не знал, сколько у меня времени оставалось, но теперь, когда мой план начал исполняться, я должен был пройти до конца.

Мой адвокат был поражен, когда я сказал ему, что хочу немедленно изменить свое завещание. Я быстро передал ему, что именно хочу изменить, подписал еще не заполненный бланк и оставил его. Прошло менее двадцати минут.

Я завещал все свое имущество Элеоноре Данн. В завещании я указал, что если она не переживет меня, то наследство должно отойти Джону Дирингу. Его визитка по-прежнему была у меня в кармане, я подтвердил его адрес.

Когда я покинул адвоката, то первым делом позвонил в полицию.

— Говорит Барни Корбетт, — сказал я. — Вы не знаете моего имени, но меня собираются убить. Свяжитесь с моим адвокатом. Он все знает об этом.

Я специально не упоминал Диринга, поэтому мог говорить свободно, без гипнотического блока, наложенного на меня.