Мститель - [12]

— Какое несчастье потерять такую супругу!

— Скорбь моя была велика, траур бесконечен. Но я нашел утешение в своей дочери, которая во всем похожа на мать и теперь освещает и согревает мою старость.

— Я вам завидую.

— У вас есть все основания завидовать мне. Даже невеста не всегда, дарит жениха такой сердечной, бескорыстной привязанностью, какую моя Эмилия питает ко мне. Вы знаете, какое чувство овладевает путником, когда он, смертельно усталый, изнуренный жарой, вступает в прохладный сад, здесь, собрав последние силы, срывает с дерева ветку, всю красную от вишен, и опускается на траву, на мягкую благоухающую траву. Такое чувство испытывает мое старое сердце по вечерам, когда Эмилия заботливо усаживает меня в мягкое кресло, садится ко мне на колени, обвивает руками мою шею и начинает подробно расспрашивать, много ли забот было у меня за день, здоров ли я, как я себя сейчас чувствую. Друг мой, хорошо тогда моим старым костям, я тогда счастлив, как юноша, который, стоя перед зеркалом, видит у себя на губе первый пушок, а в эту минуту как раз в комнату входит хорошенькая кузина.

— Я вижу, вы любите свою дочь больше, чем иной жених невесту.

— По-иному, правда, но еще более преданно.

— Жаль.

— Почему жаль?

— Боюсь, что вы никогда не пожелаете расстаться с дочерью.

— Расстаться? Как расстаться?

— Я думаю, что если в сердце молодой девушки… но тут это как будто вообще невозможно.

— Что невозможно?

— Чтобы в сердце такой девушки рядом с глубокой любовью к отцу могло ужиться еще и другое чувство. Простите, это нечаянно сорвалось у меня с языка.

— Я вижу, что вы заблуждаетесь, — улыбнулся старик. — Отцовская любовь не так слепа, как страсть юного существа, она зорко оберегает счастье любимого ребенка. Если моя дочь по влечению сердца выберет себе мужа, который будет достоин рука об руку с ней вступить в жизнь, — я не буду препятствовать и дам свое согласие с радостной улыбкой, хотя и с грустью в сердце.

— От всей души благодарю вас за эти слова. Вы знаете меня, знаете, каким имуществом я располагаю. Ответьте мне откровенно: если бы мне когда-нибудь удалось пробудить в сердце фрейлейн Эмилии нежное чувство к себе, сочли бы вы меня достойным рядом с ней вступить в жизнь?

Старый рыцарь остановился, с минуту поглядел на собеседника как будто встревоженно, потом сказал спокойно:

— Вы во всех отношениях прекрасный молодой человек, и глаза ваши говорят о вашем мужестве и прямодушии. Попытайте счастья. На мою помощь не рассчитывайте, но если вам посчастливится, то — с богом!

— Благодарю вас, благодарю! — вскричал молодой рыцарь в порыве радости.

Человек, подслушивавший у замочной скважины, едва успел отскочить, как дверь отворилась и вышел рыцарь Куно. Когда звук его шагов затих, кубьяс, как кошка, прокрался во двор и поспешил поведать другим слугам только что услышанные новости.

А старый рыцарь раз-другой прошелся по комнате, приблизился к окну, медленно провел рукой по лицу, по бороде и стал задумчиво смотреть вдаль.

— Радоваться мне или печалиться? — бормотал он про себя. — Пожалуй, радоваться… это разумнее… Чему быть, тому не миновать! Мне ведь недолго осталось жить…

Легкие серебристые облака, гонимые свежим утренним ветром, плыли по небу и исчезали в лазурной дали. Старику захотелось и самому последовать за ними.

8

Часа два спустя кавалькада охотников выехала из ворот замка.

Впереди виднелась высокая фигура рыцаря Конрада. Несмотря на свой возраст, он все еще прямо и гордо сидел на прекрасном коне. Барышня Эмилия ехала рядом с отцом. Ее девичья красота сияла юной свежестью, в голубых глазах светилась радость. Она радовалась зеленеющим лесам, пронизанным золотыми лучами солнца, с наслаждением вдыхала изумительно чистый, живительный воздух.

За ними следовали рыцарь Куно и юнкер Одо, беседуя между собой; но в то время как Одо с увлечением обсуждал план предстоящей охоты, рыцарь Куно, не споря, во всем соглашался с юнкером, втайне обдумывая планы совсем другой охоты: здесь наградой охотнику должно было стать сердце красавицы Эмилии.

За ними ехало множество всадников, и более и менее знатных, — все в богатых одеждах и на отличных лошадях.

Отряд замыкали оруженосцы и слуги с охотничьими собаками и соколами, одетые в грубое платье, верхом на более простых лошадях; да и речи они вели более грубые, чем ехавшие впереди.

Вскоре кавалькада выехала на открытую равнину — здесь должна была начаться охота. Крестьяне, заранее посланные на поиски звериных нор, сообщили о своих находках; рыцарь Конрад попросил охотников держаться по возможности ближе друг к другу; спустили собак, и общество разделилось на небольшие группы. При такой охоте добыча не имела большого значения, главная прелесть заключалась в гонке за зверем.

Группа всадников, в которой были Эмилия и рыцарь Куно, вскоре обнаружила лисицу, и охотники с криками пустились за ней. Эмилия, не любившая бешеной скачки, отстала от других и поехала шагом. Заметив это, рыцарь Куно также остановился и подождал, пока Эмилия не поравнялась с ним.

— Я, видно, не настоящая рыцарская дочь: так загонять лошадей не доставляет мне никакой радости, — сказала девушка, улыбнувшись. — В награду за эту отчаянную скачку и разодранное платье получаешь только одно сомнительное удовольствие — видеть агонию за травленного до смерти несчастного зверя. В такой прекрасный день в тысячу раз лучше просто проехаться по лесу.