Мракокрад - [77]

Солнце миновало зенит и клонилось к закату, но Глубин все равно изнывал от жара под его палящими лучами. Хотелось остудить чешую, нырнув в океан. Не прихватив воды, друзья совершили большую ошибку, но Глубин все равно следовал за ними. Он последовал бы за ними куда угодно.

Ему все не верилось, что Мракокрад и Ясновидица поссорились. Это просто не укладывалось в голове. Их отношения казались идеальными, и вот так внезапно это впечатление схлынуло… стоило выясниться, что Мракокрад при помощи чар обманул Ясновидицу и собирается убить свою королеву!.. Теперь Глубин сомневался, знает ли вообще своего друга.

«Так почему следуешь за ним в чужое королевство? – шепнул тревожный внутренний голос. – Да еще не прихватив телохранителя».

– Мракокрад, – позвала Ясновидица, обводя крылом бескрайние пустынные просторы. – Они могут быть где угодно.

Мракокрад спохватился, хмуро глянул на Ясновидицу и быстро стал спускаться. Когда Глубин приземлился рядом, Мракокрад уже раскатывал на неспокойных песках свиток.

«Тот самый, – встревоженно подумал Глубин. – В нем Мракокрад держит свою магию».

Мракокрад снова зарылся в сумку и достал из нее кинжал. Отраженный от зазубренного лезвия свет солнца на мгновение ослепил Глуби́на.

– Что ты с ним будешь делать? – спросила Ясновидица, кладя крыло на плечо Мракокраду.

Он стряхнул его:

– Не то, о чем ты подумала.

Кинжалом он придавил трепещущий на ветру краешек свитка, открыл чернильницу и написал:

Пусть этот кинжал приведет нас к Арктику и Вьюге и уколет Арктика в лапу, чтобы он не мог больше двигаться, но не сильно, чтобы кровью не истек. Главное – не дать ему пересечь Великую ледяную скалу.

Мракокрад писал решительно, совершенно не колеблясь, даже не взглянув на блестящего зеленого жука, когда тот выбрался из песка, пробежал по его лапам и снова закопался. Ветер трепал его крылья, а чешуя на солнце блестела, будто вырезанная из эбенового дерева. Вид у Мракокрада был уверенный, как у героя. Он не остановился и не задумался. Точно знал наперед, что писать, выводя на бумаге тщательно составленное заклинание.

«Какая незамутненность», – подумал Глубин. Вот бы ему такую уверенность в самом себе, хоть ненадолго.

Однако лучше ему без нее. Если он хоть на мгновение перестанет сомневаться в себе, мир может этого не пережить. Мракокрад метнул в Глуби́на раздраженный взгляд. Заклинание он закончил, однако кинжал не двигался.

– Почему не работает? – прорычал он.

– Твой отец сам защитился при помощи магии? – предположила Ясновидица. – Может, стоит не нападать на него, а…

Мракокрад взмахнул хвостом, не дав ей договорить:

– Точно! Защитная серьга!

Быстрым движением лапы он вытащил из-под песка зеленого жука. Тот вертелся у него в когтях, отчаянно щелкая черными жвалами.

Мракокрад написал в свитке:

Пусть этот жук как можно быстрее отыщет принца Арктика и снимет с него защитную серьгу.

Жук взвился в воздух, точно струйка дыма, а спустя несколько секунд оторвался от земли и кинжал. Клинок завертелся стрелкой компаса. Потом резко выстрелил в сторону севера.

– Летим! – воскликнул Мракокрад. Он бросил свиток в сумку и взлетел с места так, будто его крыльями овладела некая сила. Глуби́ну, чтобы поспеть за ним, пришлось напрячь все силы. Рядом, с тем же решительным выражением на морде летела Ясновидица. Взгляд ее был далеким и пристальным, будто она вглядывалась во тьму, спускаясь в бездну и силясь разглядеть дно.

Кинжал мелькал впереди, уводя их все дальше. Наконец, когда небо уже стало темнеть, он внезапно набрал скорость вырвался вперед, а спустя мгновение раздался полный боли крик.

Глубин нагнал Мракокрада как раз вовремя, чтобы увидеть, как с неба падает бело-голубой дракон. Следом за ним на дюну опустилась еще одна, черно-белая фигура.

– Попались! – восторженно вскричал Мракокрад.

Они сели и обступили Арктика полукругом – Мракокрад в центре, а Ясновидица и Глубин по сторонам от него. Вьюга припала к земле подле отца и осматривала его заднюю лапу, в которую по самую рукоять вонзился кинжал. Из раны на слипшийся темный песок лилась голубая кровь; еще струйка крови стекала по шее из уха, на котором недавно висела серьга.

От боли и ярости Арктика перекосило.

– Просто отпусти нас, – прошипел он Мракокраду. – Я сохранил тебе жизнь. Окажи и мне ту же милость. Больше мы не увидимся.

Мракокрад не торопясь достал из сумки свиток:

– Куда это ты забрал мою сестру?

– Она сама захотела полететь со мной, – прорычал Арктик. – Скажи ему, Вьюга.

– Я хочу с отцом, – отозвалась та.

Даже Глуби́на насторожили ее речь и взгляд. Ясновидица потянулась было к Вьюге, но сестренка Мракокрада, держась за отца, отпрянула.

– Она выйдет за принца-ледяного, – сообщил Арктик, дыша коротко и прерывисто. – Не за какого-то там безродного ночного.

– Все верно, – подтвердила Вьюга. – Я стану принцессой и нарожаю ледяных драконят. Останусь до конца в Ледяном королевстве, где очень, очень холодно.

– Нельзя забирать ее в Ледяное королевство, – предупредил отца Мракокрад. – Ей там будет плохо. Даже хуже, чем было тебе.

Развернув свиток, он аккуратно прижал его по углам камнями.

– Я поступаю так ради твоей матери, – презрительно проговорил Арктик. Он попытался сесть, но из раны хлынуло еще больше крови, и он упал. Вьюга, испуганно моргая, прижала ему изувеченную лапу. – Королева Алмаз отпустит Люту в обмен на меня.