Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге - [89]
Заключение
Дэвид Линден
Я НАЧАЛ РАБОТУ НАД ЭТОЙ КНИГОЙ с простого вопроса, который задал тридцати девяти нейробиологам: «Что бы вы больше всего хотели рассказать людям о работе мозга?» Ответы отражают профессиональные интересы и индивидуальные склонности каждого из них. Конечно, если бы я выбрал тридцать девять других ученых, книга получилась бы иной. Но несмотря на то, что этот сборник по определению не может быть исчерпывающим, я убежден, что в нем рассматривается ряд наиболее важных вопросов, касающихся работы нервной системы.
Самые сложные поведенческие особенности, такие как стеснительность, сексуальная ориентация или стремление к новизне, обусловлены сочетанием генетических факторов и факторов внешней среды, а также их взаимодействием. К факторам внешней среды относятся как биологические факторы, например гормоны, действующие на нас в утробе матери и в младенчестве, так и опыт взаимодействия (в том числе социального) с окружающим миром. На молекулярном уровне один из способов формирования нервной системы посредством опыта — включение и выключение экспрессии генов в нейронах (когда генная информация преобразуется в белок).
Опыт формирует мозг разными путями — в процессе развития, на протяжении всей жизни и в ответ на повреждения. Формирование многочисленных связей в мозге — чрезвычайно сложная задача, и ее не могут решить одни лишь генные механизмы. Решение, по всей видимости, состоит из двух частей. Во-первых, для управления связью между конкретными нейронами могут использоваться очень простые правила. Во-вторых, мелкие детали схемы соединений и электрические свойства нейронов и синапсов настраиваются под воздействием опыта. Эта нейропластичность очень важна для развития мозга в перинатальный период и в раннем детстве. Нейропластичность сохраняется на протяжении всей жизни и служит основой памяти и некоторых проявлений человеческой индивидуальности. Нам жизненно необходимо адаптировать мозг и нервную систему к меняющемуся телу и в ответ на повреждения тела и мозга. Нейропластичность также позволяет реагировать на перемены, изменяя мозг: быстро для использования тех или иных инструментов или медленно, но глубоко в ответ на регулярные тренировки, как в спорте или в музыке.
Наше восприятие мира (и своего тела) активно конструируется мозгом. Нервная система не предназначена для того, чтобы давать нам максимально точное отображение внешнего мира. Скорее она предлагает нам ту картину мира, которая в прошлом способствовала выживанию и передаче генов следующему поколению. Не бывает чистых ощущений. Наш мозг устроен так, чтобы выбирать и выделять некоторые проявления ощущаемого нами мира, а затем соединять наши ощущения с эмоциями и ожиданиями. Мы «запрограммированы» обращать внимание на перемены во внешней среде и игнорировать то, что остается неизменным. Наше восприятие времени искажено ожиданием вознаграждения. Конечная цель всех наших ощущений — это полезные решения и действия, а не точность и объективность.
большая часть работы мозга протекает за пределами сознательного восприятия. Например, рецепторы вкуса во рту не только формируют ощущение вкуса и аромата, но и готовят пищеварительную систему к поступлению пищи. Благодаря практике даже сложные действия, такие как возвращение с работы домой на автомобиле, превращаются в привычку, и мы перестаем о них думать. Значительная часть мозга занята предсказанием того, что произойдет в следующие несколько секунд, и эти бессознательные расчеты не требуют нашего внимания.
Наши человекообразные предки очень долго жили в социальных группах, и мы стали чрезвычайно чувствительны к слабым межличностным сигналам. В число этих сигналов входят выражение лица, интонация голоса, направление взгляда и другие формы невербального общения. Они содействуют нашему умению догадываться о том, что знает или о чем думает другой человек, а также о его эмоциональном состоянии.
Мы считаем себя независимыми и абсолютно рациональными существами, но все мы подвергаемся сильному влиянию подсознательных потребностей и мотиваций, большая часть которых связана с выживанием и продолжением рода. Эти потребности обусловливают не только романтические и сексуальные желания, но и нашу реакцию на такие сложные культурные явления, как искусство или реклама.
В конце 1970-х годов, в эпоху, когда нейробиологи еще пользовались каменными ножами и одевались в звериные шкуры, я поступил в колледж, где мне объясняли, как работает мозг. Однако за прошедшее с тех пор время выяснилось, что эти объяснения были неверными, причем некоторые из них — неверными на 100 %. Среди прочего, мне рассказывали, что каждый нейрон в нервной системе может вырабатывать только один вид нейромедиатора — например, глутамат, серотонин, дофамин или ГАМК. Теперь доказано, что это не так: многие нейроны способны выделять два или несколько нейромедиаторов, причем даже в один и тот же синапс[494]. Знание об одновременном выделении разных нейромедиаторов помогает понять эволюцию и принципы функционирования нейронных цепей, а также очень ценно для тех, кто работает над созданием психоневрологических препаратов.
Все люди непохожи друг на друга. Этот факт кажется настолько очевидным, что мы редко задумываемся, почему это, собственно, так. Почему кто-то – сова, а кто-то жаворонок, кто-то любит сладкое, а кто-то горькое, одним нравятся мужчины, другим – женщины, а третьим тесно в привычных гендерных категориях. Нейробиолог Дэвид Линден оценил степень человеческого разнообразия, изучая анкеты на сайте знакомств. Там, как оказалось, люди особенно охотно описывают свои особенности – от цвета волос до пищевых и сексуальных предпочтений, от бытовых привычек до аллергии. «Почему люди разные» – это попытка описать в одной книге все грани нашей уникальности.
Мы привыкли верить своим глазам и ушам, но не всегда отдаем себе отчет в том, что огромный объем информации получаем не через них, а через кожу. Осязание – самое древнее из чувств. И зрение, и слух возникли в ходе эволюции гораздо позже. Установлено, что человеческий эмбрион уже в материнской утробе способен осязать окружающий мир. Профессор неврологии и известный популяризатор науки Дэвид Линден увлекательно и доступно – буквально «на пальцах»– объясняет, как работают сложные механизмы осязания, а заодно разбирает его многочисленные загадки.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.