Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге - [88]
Начнем с самого простого. Рассмотрим такой базовый рефлекс, как моргание — реакцию на прикосновение к коже вблизи глаза. Прикосновение возбуждает сенсорные нейроны, окончания которых находятся в коже, а аксоны тянутся в спинной мозг, где через возбуждающие синапсы активируют другие нейроны. Эти нейроны, в свою очередь, возбуждают нейроны другого типа, получившие название моторных, которые передают сигналы в мышцы века, вызывая рефлекторное моргание. Представим, что у нас есть техническая возможность изготовить искусственные устройства, достаточно маленькие, чтобы заменить нейроны, участвующие в этом рефлексе. После такой замены рефлекс будет работать точно так же, как с настоящими нейронами: прикосновение к коже вызовет рефлекторное моргание, неотличимое от обычного.
Когда мы на что-то смотрим, нервные процессы в глазу по сути не отличаются от процессов при рефлексе моргания, только они гораздо сложнее. Клетки фоторецепторов сетчатки воспринимают свет и с помощью сети нейронов сетчатки преобразуют его в электрические сигналы, которые по зрительному нерву передаются в мозг. В сетчатке возбуждаются или тормозятся несколько слоев нейронов, в зависимости от последовательности входящих сигналов и правил, которые использует каждый нейрон для преобразования входящих сигналов в исходящие. Эти исходящие сигналы, передаваемые посредством аксонов и синапсов, в свою очередь, становятся входящими для областей мозга, в которых активность нейронов управляет восприятием визуальной картины и реакцией на нее. Если применить аналогичную технологию искусственных нейронов к этой гораздо более сложной сети, результат будет тем же. Замена биологических нейронов искусственными аналогами никак не изменит восприятие данной визуальной картины. Паттерны активности и исходящие сигналы будут такими же, даже если процессы, вызывающие возбуждение искусственных нейронов, абсолютно не похожи на процессы в биологических нейронах.
Теперь представим, что наша технология не столь совершенна. Мы умеем создавать искусственные нейроны, но не можем сделать их достаточно маленькими, чтобы поместить в мозг. Вместо этого мы можем изготовить устройства, которые воспринимают нейромедиаторы (из настоящих нейронов или искусственных) и могут сами вырабатывать нейромедиаторы для соседей, биологических или искусственных. Допустим, правила преобразования определенного набора входящих сигналов в соответствующий набор исходящих не могут выполняться в этом физическом устройстве. Тогда такое преобразование должно осуществляться компьютером, а сигналы между компьютером и имплантированными устройствами будут передаваться посредством двусторонней беспроводной связи — наподобие усовершенствованного интерфейса Bluetooth. Мысленный эксперимент показывает, что даже при такой удаленной обработке информации поток данных по цепи нейронов может быть тем же самым. Каждый искусственный нейрон будет активироваться такими же последовательностями входящих импульсов, что и настоящие нейроны[493].
Таким образом, если мы сможем заменить каждый нейрон мозга искусственным устройством, которое будет выполнять тот же набор правил с той же скоростью, то нет никаких оснований считать, что поведение человека с таким мозгом или его сознание будут другими. Более того, любое физическое вычислительное устройство может быть реализовано в виде компьютерной программы. Это означает, что в конце концов у нас появится возможность поставить величайший эксперимент — превратить все наши знания о мозге в компьютерную программу, обладающую разумом. Правда, для этого потребуется не только мозг. Азиф Газанфар в своем эссе в этой книге напоминает, что для получения множества разнообразных входящих сигналов мозгу необходимо тело.
Вернемся из мира мысленных экспериментов в реальный мир. Нейробиологи уже создают компьютерные симуляции разных частей мозга. Они пишут программы, реализующие правила ввода-вывода настоящих нейронов. Эти программы постепенно загружаются в память компьютера. Для симуляции всего мозга требуется множество таких программ, каждая из которых скопирует работу определенного типа нейронов. Связь реализуется хранением в той же области памяти перечня нейронов, с которыми связан конкретный нейрон. Таким образом, каждый раз, когда искусственный нейрон генерирует исходящий сигнал, область памяти, хранящая перечень следующих нейронов цепи, информирует их об этом, и их активность меняется. Подобные симуляции могут быть чрезвычайно полезны для нейробиологов. Они позволяют выявить пробелы в наших знаниях, если работают неправильно, а при правильной работе помогают понять, как все устроено, и спланировать новые эксперименты. Тем самым эксперименты способствуют усовершенствованию симуляций, а симуляции помогают выстраивать эксперименты и интерпретировать их результаты.
Вероятно, до создания искусственного разума еще далеко. Помимо технических, предстоит решить еще и этические проблемы: как относиться к этому порождению человеческого гения. Но в отличие от квантовой гравитации или полетов к другим галактикам, на этом пути нет теоретических барьеров.
Все люди непохожи друг на друга. Этот факт кажется настолько очевидным, что мы редко задумываемся, почему это, собственно, так. Почему кто-то – сова, а кто-то жаворонок, кто-то любит сладкое, а кто-то горькое, одним нравятся мужчины, другим – женщины, а третьим тесно в привычных гендерных категориях. Нейробиолог Дэвид Линден оценил степень человеческого разнообразия, изучая анкеты на сайте знакомств. Там, как оказалось, люди особенно охотно описывают свои особенности – от цвета волос до пищевых и сексуальных предпочтений, от бытовых привычек до аллергии. «Почему люди разные» – это попытка описать в одной книге все грани нашей уникальности.
Мы привыкли верить своим глазам и ушам, но не всегда отдаем себе отчет в том, что огромный объем информации получаем не через них, а через кожу. Осязание – самое древнее из чувств. И зрение, и слух возникли в ходе эволюции гораздо позже. Установлено, что человеческий эмбрион уже в материнской утробе способен осязать окружающий мир. Профессор неврологии и известный популяризатор науки Дэвид Линден увлекательно и доступно – буквально «на пальцах»– объясняет, как работают сложные механизмы осязания, а заодно разбирает его многочисленные загадки.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.